Россия и становление сербской государственности. 1812–1856

Именно дух «либерализма» и «пагубные начала Запада», по убеждению российских политиков, составляли главную опасность для мирного развития событий на Балканах вообще и в Сербском княжестве в частности. Россия требовала высылки из Сербии всех иностранных эмиссаров, большую часть из которых составляли поляки. Они оказывали значительное влияние на сербское правительство в лице попечителя внутренних дел И. Гарашанина, который, в свою очередь, был безусловным авторитетом для князя Александра Карагеоргиевича. Хотя в России признавали, что князь, «оказывая потворство направлению Гарашанина и иностранных агентов, поступает более по слабости, нежели по убеждению», нельзя было отрицать прозападной ориентации сербского правительства в целом[532].

Деятельность польских эмигрантов «во всех землях, обитаемых жителями славянского происхождения», вызывала серьезные опасения российских властей, ибо сулила данному региону политическую нестабильность и рост антирусских настроений. Уступая требованиям российского правительства, сербское руководство решило выдворить «революционных агентов» из княжества. Был составлен список иностранцев, подлежащих высылке из Сербии. Он насчитывал 28 человек, среди которых было 9 венгров, 6 итальянцев и 13 поляков[533]. Эмигранты пользовались в Сербии покровительством французского и английского консульств и имели иностранные паспорта, дававшие им возможность проживать на территории княжества. Возражая против подобного дипломатического прикрытия «агентов революционной пропаганды», российский консул имел частые объяснения со своими западными коллегами, настаивая на выдворении из Сербии их подопечных. Прежде всего эти обращения направлялись французскому представителю в Белграде. Безусловно, опасения российского правительства имели под собой реальные основания. Правда, в среде крестьянства и простого трудового народа пропаганда польской эмиграции не распространялась. «К счастью, подобные замыслы не могут иметь отголоска в массах народа, к которому теории Западной Европы не имеют доступа», – говорилось в Отчете МИД за 1850 г.[534] В то же время образованная часть сербского общества явно находилась «под угрозой» прозападных влияний. В этих условиях «замечания императорского кабинета о пагубных последствиях воспитания сербского юношества в университетах Франции и Германии» возымели свое действие[535]. Князь принял решение «не посылать сербских молодых людей для образования в училищах Западной Европы», ориентируясь на возможность получения образования только в России. На некоторое время был закрыт белградский Лицей, «ознаменованный своевольством». Все эти меры, однако, носили временный характер, являясь реакцией на революционные события в Европе.