Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

Плодородные степи Малороссии вызвали аппетит у русских, но поляки были народом сильным, как всегда мужественным, умеющим постоять за себя, а также мстить: в начале XVII века они несколько лет занимали Москву.

И это все, что сочли необходимым сказать Маркс и Энгельс о страшных и трагических для русских временах Смуты, спровоцированных, как известно, во многом поляками.

Крымскую войну Маркс встретил с восторгом. Он не скрывал, что для истинного революционера чем хуже идут дела в Европе, тем лучше. Тем более хорошо, когда дела идут плохо у русских и славян. И уж совсем было бы замечательно, мечтали оба марксиста, если бы война разгорелась не на шутку и стала мировой.

Энгельс в предвкушении грандиозных катаклизмов в начале 1849 года писал в «Neue Rheinische Zeitung»: «Ближайшая мировая война сметет с лица земли не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы».

Русский народ в этом списке стоял, естественно, на первом месте. (Может быть, поэтому русские, не дожидаясь окончания Первой мировой войны, на всякий случай стали в 1917 году уже не реакционным, а самым революционным народом мира?)

В статьях, предшествовавших началу военных действий, Маркс язвительно критиковал европейцев за нерешительность и за стремление сохранить статус-кво. В одной из своих статей он с возмущением восклицал:

Ничего себе статус-кво, когда Россия то поднимает восстание в Сербии, то добивается независимости Греции, то обеспечивает себе протекторат над Молдавией и Валахией, то присоединяет к себе часть Армении!

Получается (по Марксу), что независимость Греции это плохо, а спасение от резни армян – тяжкое преступление.

Получив информацию о том, что английский и французский флоты вошли в Черное море, Маркс с радостным облегчением констатирует: «Наконец-то затянувшийся турецкий вопрос вошел в ту стадию, когда дипломатия уже не спасет!»

Очень подробно тему решающего столкновения с Россией разрабатывал и Энгельс. Еще в 1848 году он, например, горячо уговаривал немцев пересмотреть свою позицию и в будущей европейской войне решительно выступить против русских:

Что означала бы эта война? Война с Россией означала бы полный, подлинный и публичный разрыв с нашим постыдным прошлым. Это означало бы истинное освобождение и объединение Германии, восстановление демократии на руинах феодализма.

Любопытно прочитать и конкретные рекомендации политолога Карла Маркса западным союзникам. Второго февраля 1854 года в «Herald Tribune» он, например, пишет: