Россия и Запад на качелях истории. От Павла I до Александра II

То, что нужно делать на Балтике, так же очевидно, как и то, что нужно делать на Черном море. Прежде всего, необходимо любой ценой добиться альянса со Швецией и запугать, если необходимо, Данию. Поднять восстание в Финляндии, которое вспыхнет, если там высадить достаточное количество сил. Подобная акция гарантирует, что там не будет мира до тех пор, пока эта провинция не присоединится к Швеции. Десант в Финляндии будет угрожать Санкт-Петербургу в то время, как объединенный флот начнет бомбардировать Кронштадт… Кронштадт должен пасть. Его укрепления не смогут выдержать концентрированного огня тяжелых орудий «Paixhan»… Большие паровые винтовые суда, вооруженные этими орудиями, нанесут русским невосполнимый урон, хотя, конечно, и сами подвергнутся риску. Однако что значат три-четыре паровых винтовых судна по сравнению с падением Кронштадта, что обезоружит Санкт-Петербург.

Без Одессы, Кронштадта, Риги, Севастополя, с потерей Финляндии, с армией противника у дверей столицы, со всеми своими реками и заливами, блокированными союзниками, что будет с Россией? Гигант без рук, без глаз, без каких-либо средств противостоять противнику, кроме как обрушиться на него своим торсом, раскалываясь на части.

В январе 1855 года этот план Маркс дополняет идеей вторжения в глубь России. К утешению русских, в статье имеются такие оптимистичные слова: «Маловероятно, чтобы Москва сгорела еще один раз».

Полюса ненависти сошлись. Славянофил Тютчев писал о том, что столкновение с Западом неизбежно и необходимо. Русофоб Энгельс в газете «Neue Oder-Zeitung» утверждал: «У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы – Россию».

К счастью для европейской цивилизации, Николай I не смог оправдать надежд славянофилов, а Англия и Франция – чаяний русофобов.

Получилась боевая ничья.

Письма из Лондона. Новые русские сказки

Поражение в Крымской войне не только серьезно поколебало, но и отрезвило правящую элиту. Следующее царствование недаром назовут временем великих реформ.

Вместе с тем война дала мощный импульс новому поколению русских революционеров, последователей декабристов, почувствовавших, что в России тридцать лет спустя после событий на Сенатской площади снова появляется почва для их деятельности.

Уроки из прошлого извлекли и они. Никто из новых оппозиционеров не собирался больше строиться в неповоротливое каре и в бездействии ожидать, топчась на морозе, решения общественного мнения. Уже в первые месяцы Крымской войны маленькая, но весьма решительная оппозиция начала агрессивную агитационную борьбу.

Политэмигранты из «Вольной русской общины в Лондоне» в том же самом ключе, как это позже делали и большевики, начали обрабатывать солдат действующей русской армии и русских пленных. Идея строить светлое будущее, опираясь на «человека с ружьем», возникла в голове русских оппозиционеров задолго до рождения Ульянова (Ленина). Большевистский лозунг времен Первой мировой войны «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую» на самом деле является лишь слегка перелицованным манифестом лондонской «общины»: «Превратим Крымскую войну в войну революционную».

Большевистские листовки и брошюры 1914–1917 годов чуть ли не дословно повторяют листовки и брошюры 1854–1856 годов. Та же логика, те же пропагандистские передержки, та же стилистика. Анархист Бакунин все-таки не зря перевел, а демократ Герцен опубликовал коммунистический манифест. Энгельс погорячился, назвав эту акцию русских оппозиционеров «литературным курьезом». Ничего забавного в этом не было.

В марте 1854 года в своем обращении «К русскому воинству в Польше» лондонские агитаторы писали: