Россия и Запад. Почему мы победим?

Разреши он свободное отступление от Москвы, германскую армию ожидала бы участь наполеоновской — в условиях суровой зимы она бесконтрольно покатилась бы назад, бросая технику, утрачивая порядок и дисциплину, и могла погибнуть. А если бы фюрер позволил Паулюсу идти на прорыв, покинув укрепления развалин и домов, в чистом поле танки, авиация и мороз уничтожили бы группировку в несколько дней. Она не нанесла бы советским войскам таких потерь, как в действительности, не связала на несколько месяцев значительные силы, и эти силы ринулись бы в огромную брешь во фронте, которую немцы еще не успели бы закрыть. Как видим, с «роковыми ошибками» полная неувязка получается.

Что касается советских и германских данных, то, разумеется, наши командиры в донесениях «наверх» частенько подвирали. Как же без этого? И самим отличиться, и подчиненным вернее награды выхлопотать. А глядишь — какие-то средства усиления подбросят. Приукрашивали воспоминания и военачальники. Это тоже закономерно для отставников всех времен и народов. Но и доверять германским данным нет ни малейших оснований. То, что используется авторами мифотворчества, часто оказывается всего лишь пропагандой военного времени, предназначенной для поднятия духа своих граждан и с действительностью близко не лежавшей. Немецкие мемуаристы врали еще и похлеще наших. Например, Манштейн просто выпустил из воспоминаний, будто их и не было, несколько неудачных штурмов Севастополя.

А о своих потерях германские генералы лгали даже в сверхсекретных докладах наверх. В 1943 г. советская разведка преднамеренно передала по радио агенту Леопольду Трепперу (зная, что он арестован и работает «под колпаком») сводку немецких потерь под Сталинградом. Через Гиммлера дошло до Гитлера, и разразился чудовищный скандал — ему докладывали в несколько раз меньшие цифры. Словом, истину-то надо искать «посередине», проверяя, сопоставляя и анализируя данные обеих сторон. А не хватая вместо «подретушированной» правды такое вранье, которое даже «подретушировать» никто не удосужился.

Коснемся «неумения воевать», «бездарности», потерь. Но при этом надо оценить сокрушающую силу вражеского удара. В послевоенные годы по политическим и пропагандистским причинам было внедрено представление о единоборстве Советского Союза и Германии. Точнее, даже не единоборстве — ведь против Германии действовала антигитлеровская коалиция. Прочие европейские страны и народы изображались жертвами Гитлера, чуть ли не сплошь антифашистами. Но реальная картина столкновения была совершенно иной. Отнюдь не «один на один». Гитлер сплотил под своей властью и повел на Россию почти всю Европу!

Вместе с немцами двинулись две румынские, две финские, венгерская, итальянская армии. У Словакии и Хорватии возможности были пожиже, но и они отправили на фронт по две-три дивизии. Из союзников Гитлера только болгарское правительство учло симпатии своего народа к нашей стране. Болгарские войска на восток не посылали, войну Советскому Союзу не объявляли. Зато болгарский царь Борис III не отказался послать свою армию для оккупации Югославии и Греции. А это давало возможность высвободить германские части для действий в России.

Впрочем, когда мы говорим даже о германских частях — в германской форме, с германским вооружением, под германским командованием, следует сделать немаловажную поправку. Они состояли далеко не из одних немцев! Ряд стран и областей были непосредственно присоединены в состав рейха — Австрия, Чехия, часть Польши, Эльзас и Лотарингия. Здешние жители приобрели не только германское гражданство, но и обязанности, их призывали в армию.

В рядах вермахта и СС служило и 500 тыс. поляков. И служили хорошо, нет никаких данных об их ненадежности, о склонности сдаваться в плен, переходах на сторону противника. Примерно столько же служило и чехов. Хотя чешское правительство оказалось менее откровенным, чем польское. Цифры своих солдат под знаменами со свастикой замалчивает. Но известно, что после войны в советском плену насчитали 70 тыс. чехов. Это не считая погибших на фронте, попавших в плен к западным союзникам.