Россия и Запад. Почему мы победим?

Но картина оказывается куда более определенной, если искать подлинные истоки Смуты не в XVII, а в XVI в. В правление Ивана Грозного, первого государя, коронованного и помазанного на Царство, Россия громко заявила о себе всему миру. Были присоединены Казанское и Астраханское ханства, русские утвердились на Северном Кавказе, на Урале, открыли пути в Сибирь. На службу царю перешли донские, терские, волжские, яицкие, днепровские казаки. Государевы армии разгромили хищный Ливонский орден, Москве покорилась значительная часть Эстонии и Латвии. Русские корабли вышли на просторы Балтики, повезли за границу отечественные товары.

Эти успехи крайне встревожили Европу. Вмешались Литва, Польша, Швеция, Дания. Западные державы подтолкнули к войне Османскую империю. А в России один за другим стали возникать боярские заговоры, и их нити явственно тянулись за границу. Однако и новые враги не сумели сломить нашу страну. Русские полки наголову громили литовцев и шведов, а царская дипломатия перессорила их между собой. Огромная татарско-турецкая армия полегла в битве при Молодях. А изменников вылавливали, отправляли на плаху или в ссылки.

Но на Западе существовали силы, способные централизовать борьбу против России и вывести ее на иной, более высокий уровень. Во второй половине XVI в. католицизм находился в пике своего могущества и активности. За Ватиканом стояли крупнейшие банковские дома Европы: Фуггеры, Медичи, Сакетти, Барберини и др. На Тридентском соборе латинское духовенство разработало и приняло программу Контрреформации — наступления на иноверцев. С 1540 г. наращивал и совершенствовал свою деятельность орден иезуитов — первая в мире профессиональная международная спецслужба, раскинувшая сети на разные континенты.

На Россию обращалось особое внимание. С 1436 г., когда умирающая Византия заключила с Римом Флорентийскую унию, наша страна являлась главным оплотом Православия, а значит, главной противницей Ватикана. Основным препятствием к духовному мировому господству. События на Руси внимательно отслеживались, строились теории — при сильной власти московского государя достаточно обратить к унии его самого, а народ безоговорочно подчинится. Подобные попытки предпринимались в отношении деда Грозного, Ивана III, в отношении его отца Василия III, но оказывались безрезультатными. И все-таки католики не теряли надежды на успех. В 1577 г. в Риме открылась коллегия св. Афанасия, предназначенная готовить проповедников для православных народов. Через польско-литовского короля предполагалось внедрить унию среди его подданных. А России следовало навязать подчинение папе, когда поляки и литовцы поставят ее на колени.

Тайные операции развернулись по нескольким направлениям. Первым делом требовалось объединить Литву и Польшу. В этих странах был общий монарх, но государства оставались разными, со своими законами, правительствами. В Польше пост короля был выборным, великого князя Литвы — наследственным, и до сих пор единство обеспечивалось тем, что польские паны выбирали на свой престол литовских властителей из династии Ягеллонов. Но в войнах против русских поляки слабо поддерживали союзников, скупились на воинов и деньги. Теперь следовало полностью слить два государства. Причем слить таким образом, чтобы католическая Польша поглотила Литву, где значительная часть населения исповедовала Православие. А для этого требовалось подчинить литовцев польским законам, прервать династию Ягеллонов.

Что ж, король Сигизмунд II Август был верным и добросовестным проводником католической линии. Но в глобальной политической игре он и сам стал пешкой. Две его жены, Елизавета Австрийская и Барбара Радзивилл, были отравлены. Короля познакомили с принцессой Екатериной Австрийской, у них начался роман, Сигизмунд узнал, что она беременна. Женился на ней, но известие оказалось ложью, Екатерина была бесплодной. Он обратился к папе о расторжении брака, с точки зрения церкви совершенно противозаконного, кровосмесительного — Екатерина была родной сестрой его первой жены. Но папа странным образом отказался дать развод. Сигизмунд все-таки расстался с третьей супругой, но в четвертый брак так и не вступил.