Россия и Запад. Почему мы победим?

Железо обнаружили в Якутском уезде, в Прибайкалье и Приамурье. Селитру — на Олекме. Разведали цветные металлы, серебро. На Аргуни начали выплавку свинца. Уже осваивались Нерчинские месторождения. Таким образом, говорить об «отставании» России от Запада, об отсутствии у наших далеких предков предпринимательского духа и инициативы отнюдь не приходится. Факты, как мы видим, свидетельствуют о противоположном.

Агенты влияния «западной культуры»

Враги России издревле применяли против нее не только военные, но и подрывные методы. Мы уже рассказывали о некоторых операциях ордена иезуитов. У этого ордена были отлично отработаны технологии воздействия на политику тех или иных государств. С одной стороны, следовало искать высокопоставленных лиц, попавших под зарубежное обаяние, обрабатывать их и превращать в свое орудие. С другой — требовалось продвигать «своих» людей в правительства и ближайшее окружение монархов. Все эти механизмы были пущены в ход в середине XVII в., когда Россия могучими ударами сокрушила давнюю соперницу, Польшу.

Среди тех, кого обработали, был видный дипломат Ордин-Нащокин. Деятелем он был незаурядным, достиг поста канцлера. Но ему сумели внушить такую любовь к Польше, что он доказывал необходимость братского союза. Ради пущей дружбы предлагал возвратить ей отвоеванную Украину. А кроме него, рядом с царем Алексеем Михайловичем обозначилась фигура Симеона Полоцкого. В миру его звали Самуил Гаврилович Петровский-Ситниакович. Он окончил Киево-Могилянскую академию, перекинулся в унию, обучался в Виленской иезуитской академии. Принял иноческий постриг, вступив в Базилианский орден (униатский, связанный с иезуитами).

В 1654–1655 г. Россия перешла в наступление, заняла Белоруссию. А в 1656 г. в Полоцк прибыл откуда-то Симеон. Объявил, что вернулся в православие. Учитывая солидное образование, его взяли преподавателем в школу Полоцкого братства. Хотя как раз в это время в городе сосредоточивалась русская армия для похода на Ригу, и Симеон появился незадолго до приезда царя. Приветствовал его пышными стихотворными восхвалениями, и Алексею Михайловичу понравилось, он обратил на поэта внимание.

В 1660 г. Полоцкий приехал в Москву. Царь с удовольствием слушал его стихи и назначил придворным литератором. В 1663 г. он возглавил Заиконоспасскую школу — это было привилегированное заведение, готовило квалифицированных чиновников для государственного аппарата. При этом Полоцкий продолжал радовать государя парадными стихами, взялся организовывать первый в России театр. Алексей Михайлович высоко ценил его способности, назначил воспитателем собственных старших детей — Федора и Софьи. Хотя Симеон остался тайным униатом и скрыл свою принадлежность к Базилианскому ордену. Судя по всему, и с иезуитами связи он не прекращал.

В Москве Полоцкий сумел воспитать помощника. Им стал один из учеников Заиконоспасской школы Семен Медведев — чиновник Приказа тайных дел, контрольной службы Алексея Михайловича, проверявшей исполнение его распоряжений. Полоцкий превратил его в своего единомышленника. По окончании школы Медведева пристроили к Ордину-Нащокину, он сопровождал канцлера на всех международных переговорах. Но если Ордин-Нащокин «всего лишь» безоглядно увлекся польскими влияниями, то его подручный Медведев, судя по всему, откровенно работал на католическую разведку, информировал поляков о секретах московского внешнеполитического ведомства. Столь же вероятно, что иезуиты через него подсказывали русскому канцлеру нужные идеи.

Карьера обоих деятелей оборвалась одновременно. Когда полонофильские симпатии Ордина-Нащокина слишком зашкалили за рамки государственных интересов, Алексей Михайлович охладел к нему, взялся ограничивать его полномочия. Канцлер переоценил собственное значение, надерзил самому царю — во время визита польских послов потребовал принятия своей программы, в противном случае пригрозил уйти в монастырь. Но государь… объявил, что согласен с таким решением. Ордину-Нащокину ничего не оставалось делать, как удалиться в родной Псков и постричься. Что же касается Медведева, то он, в отличие от канцлера, знал за собой какую-то очень серьезную вину. Лишившись покровителя, он перепугался и скрылся. Прятался в монастырях Путивля и Курска, где принял постриг с именем Сильвестра.