Россия. История успеха. После потопа

Данные ежегодных справочников «Россия в цифрах» позволяют подсчитать, что за 19 лет (1990–2008) из России выехали на постоянное жительство в другие страны (в основном, СНГ) 4 млн 946 тыс. человек, а прибыли на постоянное жительство и поселились законным образом (не путать с нелегалами и гастарбайтерами) 9 млн 376 тыс. Миграционный прирост населения России составил, таким образом, 4 млн 430 тыс. душ, огромную величину. Поначалу в Россию устремилось русскоязычное население бывших советских республик; встречный поток, не столь густой, шел в эти республики и состоял в основном из представителей их титульных народов. Происходил своего рода обмен населением, участников которого трудно признать эмигрантами, скорее переселенцами. Процессу сильно способствовал раздел многонациональной Советской армии. Многие из уезжавших на «исторические родины» едва ли поверили бы тогда, что вскоре опять потянутся в Россию.

В дальнее же зарубежье за эти же 19 лет выехали из России на постоянное жительство, по данным Росстата, 1 млн 323 тыс. человек. Эта цифра неполна – хорошо известно, что возвращаются не все выехавшие на учебу, временные контракты специалистов сменяются постоянными и т. д. По ряду оценок, истинная цифра на две трети выше и составляет 2,1–2,2 млн человек. Это немало, но бесконечно далеко от прогнозов. Важная подробность: максимум выездов за пределы СНГ пришелся на 1992–1995 гг., когда выезжали в среднем 108 тыс. человек в год, после чего начался спад (97 тыс. в 1996 г., 80 тыс. – в 1998-м, 60 тыс. – в 2001-м, 43 тыс. – в 2004-м, 19 тыс. – в 2006-м, 13 тыс. – в 2008-м). На фоне огромной России эти цифры незначительны, сотые доли процента.

Современная Россия не породила эмиграцию, подобную той, какая была характерна в первой половине XX в. для ряда европейских стран (Ирландию много лет покидало ежегодно более одного процента населения, то же относится к Шотландии; из Италии в 1905 г. выехало 2,16 % ее населения, в 1910-м – 1,87 %; по два процента населения в год покидало в 1920–1925 гг. Финляндию и т. д.)[81]. Такое бывает и в наше время: замдиректора Департамента миграции Литвы Д. Паукште констатировал в январе 2007 г., что за годы независимости из его страны эмигрировало 14 % населения, каждый седьмой житель (www.regnum.ru/news/769442.html), и этот поток не иссякает. В июле 2004 г. социологи Литвы провели опрос среди своих граждан на тему: хотите ли вы переехать жить из Литвы на Запад? Готовность покинуть родину высказали 80 % опрошенных, причем среди литовцев в возрасте от 15 до 24 лет число желающих приблизилась к 90 %. Конечно, одно дело думать об эмиграции, а совсем другое – предпринимать реальные шаги. Социологи говорят, что до дела доходит у одного человека из пяти.

Опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в июле 2008 г. показал, что покинуть родину навсегда хотели бы 8 % россиян. Эта цифра близка к нормальной: даже в самых благополучных странах желание эмигрировать высказывают в среднем 5–7 % их жителей[82]. При столь низком эмиграционном фоне у нас, тем не менее, постоянно возникают разговоры об «утечке умов», об отъезде якобы «самых талантливых». Утечка имеет место, но мировой опыт показывает, что всегда и везде одни талантливые уезжают, а другие талантливые остаются, и остающихся несопоставимо больше. В Англии, которую за два века покинули 25 млн человек, вам объяснят: среди покидающих страну (если не брать тех, кого гонит безвыходность) всегда чуть выше процент людей, которым более или менее все равно, чем заниматься, а среди остающихся – чуть выше процент тех, кому это не безразлично. Они больше ценят свою среду, любимое окружение.