Россия. История успеха. После потопа

Да, уехали десятки тысяч ученых, преподавателей, инженерно-технических работников, а также выпускников и стажеров. Но практически все состоявшиеся специалисты поддерживают научные связи с коллегами в России, и немалая часть из них неизбежно вернется, обогащенная новым опытом, идеями и контактами. Уже поэтому «утечку умов» не стоит излишне драматизировать. Наши соотечественники должны присутствовать в развитых странах мира, в том числе на интеллектуальных позициях, а люди из этих стран – у нас. Это постепенно происходит. Из-за семи десятилетий коммунистической изоляции российское присутствие в мире не соответствует нормам XXI в. В Германии живут 300 тысяч греков, 105 тыс. французов, 115 тыс. англичан, не менее миллиона поляков; в Канаде 85 тысяч японцев; во Франции 800 тыс. португальцев, сотни тысяч поляков, 1,5 млн итальянцев, до полумиллиона немцев (не из Эльзаса!) и 200 тыс. англичан; в Нидерландах 400 тыс. немцев (и не местных, а уроженцев Германии); в Великобритании 500 тыс. португальцев и 60 тыс. японцев; в одном лишь Лондоне до 300 тыс. греков и 250 тыс. французов; в Испании 200 тыс. немцев и 760 тыс. англичан; в маленькой Швейцарии 45 тыс. англичан[83]. Среди этой массы людей немало ученых и инженеров, в том числе тех, кто не планирует возвращаться домой. Мощное взаимопроникновение большинства европейских наций – это, среди прочего, свидетельство принципиально новых, ранее неслыханных отношений между ними.

Если бы не известные события, наша страна сегодня была бы одной из главных участниц таких отношений. «В России к 1914 г. жили 200 тысяч рабочих и специалистов из Германии, 130 тысяч австро-венгров, десятки тысяч французов, бельгийцев, англичан»[84]. К концу XX в., перестав быть закрытым обществом, мы поняли, что плохо понимаем устройство мира. Оно нам и сегодня еще не вполне понятно, и такое положение дел не назовешь конкурентным преимуществом. Наше запоздалое вживание в мировое сообщество идет в том числе через российскую диаспору. Миграции специалистов – один из самых эффективных способов вживания. Можно взглянуть на вещи шире: взаимопроникающие миры опережают эволюцию традиционных государств, эти миры, безусловно, будут развиваться, за ними будущее. Мы не можем себе представить, в каких это будет происходить формах. Но взаимная диффузия экономик, культур, людей идет настолько быстро, что ни от чего зарекаться нельзя.

Нашу диаспору слишком редко рассматривают как российский плацдарм за пределами России – плацдарм человеческий, культурный, языковой, информационный, коммуникационный, экономический, финансовый, организационный и даже политический. А ведь наши зарубежные соотечественники, сознают они это или нет, – агенты и посланцы России (не Кремля, а именно России). Кое-кто шарахнется от такого утверждения, а вот Китай и Израиль смотрят на свои диаспоры именно подобным образом, ничуть этого не стесняясь. Аналогичная точка зрения у ирландцев, поляков, армян, литовцев, итальянцев, греков, арабов, турок, индийцев.

Если брать за образец поведение этих диаспор, то естественное призвание российской диаспоры – защищать российские интересы в мире; помогать формированию положительного образа России; напоминать о ее демократическом и европейском цивилизационном выборе; помогать восстановлению исторического общерусского самосознания на постимперском пространстве, в первую очередь в Украине и Белоруссии; содействовать инвестициям в Россию; продвигать российские товары и технологии; поощрять репатриацию; не поощрять утечку умов; бороться с русофобией. Возможно, российская диаспора в ее современном виде пока слишком молода, чтобы осознать это призвание.

Нации все более пронизывают друг друга, становясь всемирными. Всемирная Россия возникла на наших глазах, это особенно заметно на сетевом уровне, но она пока много меньше, чем, к примеру, Всемирная Италия. Тем не менее это новая реальность, одновременно виртуальная и физическая.

Только сейчас становится очевиден Божий промысел, для чего-то создавший Всемирную Россию. Русская несклонность к эмиграции трижды побеждалась неодолимой силой: большевистским переворотом и Гражданской войной, Второй мировой войной, распадом СССР. Первая волна, даже растворившись в странах рассеяния, оставила важнейшие элементы своей инфраструктуры – Русскую зарубежную православную церковь, ее приходы и воскресные школы, светские общественные организации, печатные органы, издательства, несколько учебных заведений, фонды, детские летние лагеря и т. д. Все это было унаследовано и более или менее развито «эмиграцией Ди-Пи» («перемещенных лиц»). Начиная с 1970 г. советские власти разрешили «этническую» эмиграцию. В ее ходе до 1987 г. выехало 300 тыс. евреев, 122 тыс. немцев, 56,5 тыс. армян, а также несколько десятков тысяч русских. Не менее половины уехавших на этом этапе были людьми русской культуры. Было кому принять эстафету.