Читаем Россия из глубин веков и сегодня полностью

Популярность Романовых усилилась при гонениях со стороны Бориса Годунова. Больше всего помогла Романовым родственная связь с прежней династией. В царе Михаиле видели не соборного избранника, а племянника царя Федора, природного наследственного царя. Сам Михаил в своих грамотах называл Ивана Грозного своим дедом. В Михаиле бояре увидели наиудобнейшего царя, который явился родоначальником новой династии Романовых, положившей конец смуте.

Раздел II

Российская империя. Русь Романовская



Российская империя в I половине XVIII в.


Глава 6

Династия Романовых

Смуты глубоко изменили привычный взгляд на государя и государство. Московские люди XVI века, утверждают современники, видели в своём государе не столько блюстителя народного блага, сколько хозяина Московской государственной территории. Личная воля государя служила единственной пружиной государственной жизни, а личный или династический интерес этого государя – единственной его целью. Из-за государя не замечали государства и народа. Прежде государство мыслилось в народном сознании только при наличии государя, воплощалось в его лице и поглощалось им.

Вместе с тем возникали в народе и другие мысли. Всенародное собрание с боярами во главе считалось единственным учреждением, уполномоченным решать важные задачи. Один шведский историк Страленберг в 1730 году свидетельствовал, что царь Михаил, сын митрополита Филарета, вступая на престол, должен дать клятвенное обещание блюсти и охранять православную веру, забыть прежние фамильные счеты и недружбы, по собственному усмотрению не издавать новых законов и не изменять старых, не объявлять войны и не заключать мира, важные судные дела вершить по закону установленным порядкам. Наконец, свои родовые вотчины отдать родственникам, либо присоединить к коронным землям.

Но ограниченная власть не помешала Михаилу удержать титул самодержца и впервые изобразить его на новой царской печати. Высшим правительственным органом была боярская Дума, а вместе с ней был и другой высший правительственный орган – земский собор. Если боярская дума стесняла власть царя, то земский собор, помогая Думе, служил ей противовесом. Такая власть не могла быть прочной. Вернувшись из польского плена, отец Михаила Филарет, возведенный в сан патриарха и второго государя, твердой рукой взялся за правление. Это двоевластие было семейной сделкой, ибо его сын нуждался в регентстве.


Московский царь Михаил Федорович (Романов), родоначальник династии Романовых.


При Михаиле произошло расстройство местничества. В иерархические ряды бояр пришли новые люди и разорвали эту цепь. Но родовая честь соблюдалась, что вызывало обилие местнических дрязг. Князь Пожарский Д. М. на себе испытал тяжесть этих столкновений, несмотря на то, что очистил Московское государство от воров – казаков и врагов – поляков, был пожалован в бояре и получил «вотчины великие». К нему придирались, потому что Пожарские – люди не разрядные, больших должностей не занимали. И когда Пожарский Д. М. бил челом на Салтыкова, царского указа и боярского приговора не послушался, тогда боярин Салтыков «вчинил иск о бесчинстве, и спаситель отечества «отослан был головою» к ничтожному, но родовитому сопернику. Подвергаясь унизительному обряду, был проведен с торжественным позором пешком под руки под конвоем от царского двора до крыльца соперника. За то Татищева, «бившего челом на того же кн. Пожарского не в свою меру, высекли кнутом и отослали к князю головою». Заслуга, выслуженный высокий чин не давали знатности.

Власть царя была двойственная, двусмысленна и по своему происхождению, и по своему составу. Наиболее действующим было соборное собрание. Верховная власть постепенно упрощалась. Государство при новой династии перестало быть вотчиной государя. Царь принимал власть как бы по наследству (по завещанию) и по соборному избранию. В 1613 году присягали Михаилу и его будущим детям. Соборное избрание царя стало как бы признанным прецедентом. Сын Михаила Алексей сделал попытку превратить соборное избрание в символический обряд. По смерти Алексеева сына, царя Федора, не оставившего наследника, решали коллективно соборным порядком, кто будет царь. Со значительным перевесом избрали Петра. Но стрельцы, поднятые партией царевны Софьи, заставили избрать на престол сразу двух братьев. Петра и Ивана (слабоумного).


Московский царь Алексей Михайлович.


В 1681 году был возбужден вопрос об отмене местничества. Чтобы как-то сохранить своё господство бояре попытались закрепиться в провинции. Был составлен план раздела государства на крупные исторические области, вошедшие в состав государства бывшими самостоятельными государствами. И там назначались из московской знати пожизненные наместники – местные правители. Царь Фёдор дал согласие на это, но патриарх разрушил этот план, считая, что он угрожает государству.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Ислам и Запад
Ислам и Запад

Книга Ислам и Запад известного британского ученого-востоковеда Б. Луиса, который удостоился в кругу коллег почетного титула «дуайена ближневосточных исследований», представляет собой собрание 11 научных очерков, посвященных отношениям между двумя цивилизациями: мусульманской и определяемой в зависимости от эпохи как христианская, европейская или западная. Очерки сгруппированы по трем основным темам. Первая посвящена историческому и современному взаимодействию между Европой и ее южными и восточными соседями, в частности такой актуальной сегодня проблеме, как появление в странах Запада обширных мусульманских меньшинств. Вторая тема — сложный и противоречивый процесс постижения друг друга, никогда не прекращавшийся между двумя культурами. Здесь ставится важный вопрос о задачах, границах и правилах постижения «чужой» истории. Третья тема заключает в себе четыре проблемы: исламское религиозное возрождение; место шиизма в истории ислама, который особенно привлек к себе внимание после революции в Иране; восприятие и развитие мусульманскими народами западной идеи патриотизма; возможности сосуществования и диалога религий.Книга заинтересует не только исследователей-востоковедов, но также преподавателей и студентов гуманитарных дисциплин и всех, кто интересуется проблематикой взаимодействия ближневосточной и западной цивилизаций.

Бернард Луис , Бернард Льюис

Публицистика / Ислам / Религия / Эзотерика / Документальное