Россия из глубин веков и сегодня

В действующей армии было тоже несладко. Из отчета за 1835 год видно, что из 200 тысяч человек умерло 11 тысяч, т. е. каждый двадцатый, а при «Суворове на пятьсот человек здоровых был один больной, теперь на 500 человек больных один здоровый». Методы обучения были гибельны для человека. «Для учения пускали все виды издевательства. Николаевская эпоха была наивысшей точкой петербургского абсолютизма и вместе с тем его концом. В жестокий век николаевского царствования, несмотря на розги, кнут, шпицрутены, на идиотскую цензуру, бездушное идиотское народное рабство в глубине народа появились ростки иной, духовной, и прекрасной жизни. Несмотря на 200 лет петербургской монархии, в России не иссякла творческая народная сила. Яркими представителями этой силы были, прежде всего, Пушкин и Гоголь – два величайших художника, которых знал лично Николай I. Он даже сделал Пушкина камер-юнкером, чтобы его держать поближе.

Среди государственных дел требовали особенного внимания не столько отношения с Финляндией, сколько с Польшей. Польский вопрос был самым мучительным для Николая. Поляки были недовольны конституцией 1815 года, мечтали присоединить к себе Литву.

Николай I, как и его бабка, Екатерина II, в отличии от своего брата Константина – наместника в Польше, считал, что этого делать не следует, так как «…вся Литва производила все свои дела на русском языке», «до XVII века не только в Полоцке, но и по всей Литве греческое исповедание было господствующим…» Польские тайные общества преследовали именно националистические цели. «Пока я существую, – писал он Константину Павловичу, – я ни коим образом не могу допустить, чтобы идеи о присоединении Литвы к Польше могли быть поощряемы.» Лишь в 1829 году совершилась в Варшаве коронация Николая I, где он сам возложил на себя польскую корону при гробовом молчании депутатов воеводств. Это был фарс. Через год в Варшаве был открыт сейм, где Николай I произнес тронную речь, холодно воспринятую. Поляки поняли, что о воссоединении западных областей с Польшей не может быть и речи. Сейм продолжал действовать, хотя националисты и не были им довольны. Николай был настроен против республиканского правления, и когда ему сообщили, что королем Франции провозглашен герцог Орлеанский – Людовик-Филипп, в знак протеста приказал вывести все французские корабли с трехцветным флагом из русской гавани.

Хотя по сообщениям в Польше было все спокойно, Николай Павлович, на всякий случай, объявил мобилизацию. 25 ноября 1830 года император получил сообщение, что «подлая революция» и «силы ада» заявили о себе. В Варшаве был разграблен арсенал, вооруженные повстанцы ворвались во двор Бельведерского замка, цесаревич бежал из Варшавы вместе с русской военной частью. Началась международная борьба за власть. Дибич разбил поляков в Варшавском предместье Праги, а затем при Остроленке и была вскоре взята Варшава, чем восстановился порядок. 21 февраля 1832 года был издан так называемый Органический статут, коим уничтожалась польская конституция. Началась русификация Польши в грубом исполнении.

Император хотел сохранить империю, не желал дальнейшего развития её государственности, считал, что мечта о всемирном владычестве, о мировой гегемонии, заключает в себе нечто опасное и даже «революционное». Он хотел задержать во чтобы ни стало поступательный ход истории, стремился упрочить наше положение на Востоке, закрепив за Россией берега Черного моря. Ему приходилось думать о Турции, опекать Грецию и Сербию, дунайские княжества от революционной заразы. В конце 1827 года произошла Наваринская битва, где соединенный русско-французско-английский флот разбил и уничтожил турецкую эскадру, после чего у Николая созрел план наступления на Турцию. Борьба с Персией закончилась победой русского оружия. Были завоеваны Силистрия, Адрианополь, Эрзерум. Адрианопольский мир, в силу которого признавалась внутренняя независимость Греции, восстанавливались права Молдавии, Валахии, Сербии, как пишут историки, был самой высокой точкой международной политики Николая I.

После смерти 18 февраля 1855 года императора Николая I на престол вступил Александр II. На его долю выпали требующие решения важнейшие назревающие проблемы об освобождении от крепостного права крестьянского населения и о восстановлении совместной деятельности сословий в политических и хозяйственных делах.