Россия – карашо!

«Только вы ее выкатите на руках, может не завестись в гараже, надымите без толку!»

– «Что это?»– удивленно рассматривает журналист выкаченное из гаража, странное сооружение, на колесах от какой-то сельхозмашины.

– Как что? Автомобиль «Виллис», американский джип армейской разведки, – сходу отвечает Колька.

– «И что, ездит!?» – не унимается немец.

– А то как же! Хотя и выпущен в 42 году, – заверяет Колька.

Двигатель запустился на удивление резво, только слегка потряслась машина на малых оборотах.

Смотали и загрузили бредень, не забыли и ведро с мусором, проверили, на месте ли паяльная лампа и приспособление для варки раков в полевых условиях.

Уселись и сами: Геннадий за руль, Колька рядом, а гостям пришлось пристроиться в кузове на крыльях, приспособленных под сидения. Тента на машине нет, обзор великолепный.

Выехали.

На окраине села у мусорной свалки Колька потребовал остановиться:

– «Фрол, дуй к свалке, мусор высыпь!»

– «Какой там тебе аусвайс, давай, шнель, шнель!», – не дал он переводчику даже перевести возражения журналиста.

Журналист бегом бежит к мусорной куче, подхватив ведро.

– «А что ему надо-то было?», – интересуется Колька у переводчика.

– Разрешение на пользование свалкой, бумагу, – отвечает невозмутимо переводчик.

– Теперь до вечера будем ждать, пока он всю свалку не рассортирует, – ворчит Колька, наблюдая, как гость копается в куче мусора. Пришлось отправлять за ним переводчика. А потом еще и самому Кольке сбегать за ведром, которое немец решил выбросить вместе с мусором.

– «Баб Мань, нам бы укропчику, раков решили половить!», – в очередной раз остановил Колька машину возле двора какой-то старухи.

Через десять минут бабка вынесла большую сумку, наполненную душистым укропом.

– «Она не возьмет, ничего не надо!», – заметил Колька журналисту, который попытался достать бумажник.

В очередной раз Колька тормознул машину возле какого-то странного строения, то ли нового сарая, то ли курятника с вывеской «Продукты».

– «Вот, Лена, на рыбалочку едем…» – начал Колька.

– «Сколько?», – сходу поняла его продавец Лена.

– «Десять и пачку соли!», – без обиняков выпалил Колька, выжидательно поглядывая на журналиста.

Лена уже выставила на прилавок десять бутылок водки и пачку соли, а Фриц-Фрол все еще внимательно рассматривает странный набор товаров импровизированного магазина.

– «Фрол, мани, мани!», – не выдерживает Колька и показывает ему растопыренную пятерню, потом добавляет изображенные пальцами два нолика.

Журналист что-то бормочет и нехотя протягивает пять стодолларовых бумажек.

– «Рублей, не долларов!» – Колька перехватывает деньги. Двести долларов отдает продавцу, остальные возвращает Фролу.

– «Шульц-старший предупредил, что не стоит оплачивать шнапс, да еще такой дорогой!», – пояснил переводчик бормотание журналиста.

Наконец выехали из хутора и покатили по мягкой степной дороге к реке.

Всю дорогу Колька объясняет гостям, что этот самый «Виллис» дед Семена пригнал после войны из-под самого Берлина – отбил в бою у американцев, когда погнали тех от поверженного Берлина подальше, вместе с перебегающими к ним фашистами.

«Двигатель, конечно же, поменяли на отечественный, колеса приспособили тоже наши, а тент решили не восстанавливать, ни к чему!»

По пути к реке решительно преодолели заболоченную низину, немало удивив немцев проходимостью вездехода.

Наконец машина остановилась на берегу густо заросшей камышами реки.

Геннадий сразу разделся, зашел в воду и притопил в илистом дне недалеко от берега бутылку водки:

– «Пусть охлаждается!», – объяснил он гостям.

Колька тут же разжег паяльную лампу.

– «Фрол, давай ведро!» – скомандовал он, когда лампа уверенно загудела, изрыгая бесцветное пламя.

– «Стерилизация!», – пояснил Колька гостям, старательно зажаривая внутреннюю поверхность ведра пламенем лампы.

Рыбалка началась. Геннадий тащит бредень на глубине, забравшись в воду по шею. Вдоль берега, бредень с массивной цепью вместо грузил, тащить поручили переводчику, после тщательного Колькиного инструктажа.

– «Болото?», – спрашивает журналист, глядя на переводчика, почти по колено утопающего в черной, как уголь, грязи при каждом шаге.

– «Река!», – коротко бросает Колька.

– «Выбредайте здесь!», – командует он, забежав метров на десять вперед, и отыскав относительно свободный от камыша участок берега.

На указанном месте выволакивают бредень на берег. В нем полно водорослей, несколько рыбешек и неуклюже ворочаются зеленые раки. Вытряхивают содержимое бредня, и Геннадий снова торопится в воду. Колька ловко выуживает раков из тины и бросает их в «стерильное» ведро, рыбу возвращает в реку:

– «Помогай, Фрол!», – предлагает он.

Журналист еще некоторое время наблюдает, как Колька голыми руками вылавливает раков:

– «Наин, лицензия!», – бормочет он.

– Опять тебе аусвайс, собирай давай, – настаивает Колька.

Вместе они наполняю ведро почти наполовину. Но тут Фрол издает отчаянный вопль – рак уцепился ему клешней между пальцами.

– «Что, ущипнул?»

– «Бывает!».