Россия, которую мы догоняем

И тут сказал, наконец, свое слово Советский Союз. Ранее — об это речь уже шла — Москва не воспринимала сионизм на дух как «реакционный национализм» и «орудие Великобритании», однако в свете англо-еврейской войны начала к этому времени оценивать ситуацию под новым углом. Раз евреи, рассуждали в Кремле, проявляют себя как последовательные враги англичан, а все без исключения арабские страны, наоборот, тесно связаны с Лондоном и категорически против появления еврейского государства, значит, сионисты объективно ведут антиимпериалистическую борьбу, а следовательно, сам сионизм, хотя, конечно, и «буржуазный национализм», но не реакционный, а революционный и, таким образом, прогрессивный. Из чего прямо проистекало, что первоначальное отрицание СССР идеи раздела Палестины устарело. Немалую роль сыграл и случайный, очень забавный казус: незадолго до того, 30 марта, еврейские боевики взорвали в Хайфе нефтехранилище Англо-Иракской нефтяной компании, стратегически важнейшее для англичан, уничтожив огромное количество топлива, — и на месте взрыва были обнаружены нарисованные кем-то из подпольщиков серп с молотом и что-то про великого Ленина. Такого раньше не бывало, и потрясенная Москва через Георгия Димитрова срочно запросила две ведущие еврейские компартии Палестины (кстати, сильно враждующие между собой): кто герои? Соврать не посмели ни те, ни другие: Кремлю честно сообщили, что коммунисты не при делах, а героев надо искать в ЛЕХИ, где всякой твари, напомню, имелось по паре. Вывод Москвы был скор: если даже крайне радикальные сионисты, как выяснилось, «прогрессируют в сторону марксизма», значит, еврейскому государству следует быть как можно скорее, и, разумеется, без всякой пролонгации мандата.

В итоге на обсуждение Генеральной Ассамблеи ООН был вынесен проект резолюции, в целом на основании предложений комиссии, но с советской поправкой. Англичане были уверены, что США выступят против, решение зависнет, и тем самым срок мандата продлится. Однако ошиблись. У Штатов было свое видение ситуации, и не обо всем они уведомляли Лондон. Так что, хотя дебаты, начатые 25 ноября, тянулись аж четыре дня, и в итоге расклад, согласно резолюции № 181/II обескуражил островитян: 25 голосами «за» при 13 (мусульманские страны плюс почему-то Куба) «против», 17 воздержавшихся и двух не явившихся, — Палестину таки разделили. Евреям (33 % населения), контролировавшим на тот момент примерно 7 % территории мандата, имея в виду будущий приезд эмигрантов, присудили 56 % спорной земли, причем земля эта не пустовала, так что в грядущем государстве еврейское население составило бы всего лишь немногим более половины. При этом спорный Иерусалим оставался под управлением ООН, а на территории будущего еврейского государства определился город-анклав Яффо, находившийся впритык к Тель-Авиву, но населенный арабами. Что до англичан, то их обязали покинуть Палестину не позднее 1 августа 1948 года. Это был триумф для евреев (возражали только «Иргун» и ЛЕХИ, заявившие, что не признают «грабительский план», но их никто не слушал). Это был удар по арабам, оценившим план, как «катастрофу» для всех мусульман, как тех, что окажутся «под еврейским игом», так и тех, кто получит «независимость на худших землях» (лучшие, в самом деле, отходили евреям, а что основная часть этих «лучших» была евреями же и окультурена, значения для арабов не имело). Мириться с таким раскладом они не собирались. Джамаль Аль-Хусейни, исполнявший обязанности председателя ВАК (формальный председатель, муфтий Амин, генерал СС, с трудом избежавший выдачи югославам и виселицы, сидел тише воды, ниже травы), честно заявил с трибуны ООН, что «Палестина будет охвачена огнем и кровью, если евреи получат хоть какую-нибудь ее часть».