Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

— Это явление заслуживает отдельного разговора, но здесь за неимением места — несколько слов. Какое-то время назад в Интернете появился великолепный материал С. Г. Покровского «Остановка научно-технической революции». Там много интересного, выделю два сюжета: изменения в 1983–84 гг. в подходе комсомольских организаций к формированию руководства и специфика деятельности Центров научно-технического творчества молодёжи (ЦНТТМ). В 1983–84 гг., пишет Покровский, было замечено, что в комсомольских организациях МФТИ (в других вузах ситуация развивалась аналогично) как-то неладно изменился кадровый отбор: на руководящие позиции вытягивались дельцы. Проверялись они по весьма специфическому принципу — готовности работать на грани криминала (поэтому буквально каждый сезон, на предприятиях, где работали студенческие стройотряды, возникали уголовные дела о приписках и хищениях). Буквально через несколько лет этот тип комсомольских руководителей стали руководящими кадрами Центров НТТМ по всей стране.

— Каков был механизм работы этих центров?

— Сейчас о них почти забыли, а в канун перестройки и в её начале они играли большую роль, подготавливая почву для оформления слоя постсоветских банкиров — разумеется, процесс шёл под контролем партноменклатуры и КГБ. Центры НТТМ (у Покровского это описано подробно) получали от государства эксклюзивные права на обналичивание безналичных платежей, на конвертацию этих денег в валюту и на международную торговлю, причём в обход внешнеторгового ведомства. При этом на заявленную в качестве основной научно-техническую деятельность тратился минимум, а основные суммы шли на экспортно-импортные операции. Вывозилась бытовая техника, ввозились компьютеры IBM, одежда. Компьютер обходился госпредприятию в 55 тыс. рублей; эти деньги конвертировались в 90 тыс. долларов, 2 тыс. долларов стоил компьютер за рубежом. Мало того, что госпредприятия вынуждены были покупать компьютеры по бешеным ценам, насыщение страны американскими компьютерами лишало перспектив советскую электронную отрасль, которая буквально дышала в спину американцам и, естественно, была нежелательным конкурентом. Здесь ЦНТТМ сработали на Штаты.

Научно-техническая тематика была всего лишь «акцией прикрытия», «базовой операцией» было вложение наработанных капиталов в создание финансовых групп: «научно-технические комсомольцы» влезали в НИИ, а потом вышвыривали их вместе с людьми, оборудованием и наукой, оставляя себе финансы.

В канун и сразу после распада СССР руководство центров набирали кредитные деньги якобы на покупку оборудования, затем оборудование выбрасывали, а на деньги открывали банки. Это был один из путей возникновения постсоветского бизнеса. С. Г. Покровский называет роль центров НТТМ предательской. Но разве дело в них? Дело в тех, кто придумал всю эту операцию и руководил ею — в кураторах. А они сидели на Лубянке. Это известный факт, дополню его одной историей. В 1987 или 1988 г. одной моей знакомой срочно понадобилось два компьютера. Узнав об этом, друг её семьи, генерал-майор КГБ дал ей адрес, куда поехать и купить по дешёвой цене искомое и написал записку к хозяину «точки». На вопрос, а если тот не захочет продать по такой цене, генерал, улыбнувшись, ответил, что «человек работает под нами и на нас, пусть только попробует». Мою знакомую встретил скромный молодой человек в очках. «Ми», — представился он и обеспечил всё что нужно. Потом этот Миша возглавит крупнейшую компанию, попадёт в тюрьму, будет выпущен, пообещав не заниматься политической деятельностью и, конечно, слово своё не сдержит.

К 1984 г. объём теневых капиталов почти сравнялся с бюджетом страны, и один умный человек из банковской сферы спрогнозировал, что в ближайшее время владельцы капиталов и их кураторы постараются легализовать свои средства и потребуют власти. Чем была перестройка? Под дурацкую улыбку Горбачёва и бла-бла-бла про демократию и гласность были легализованы капиталы, «всплыли» структуры глубинной власти, сформировавшиеся на чекистской основе в 1970-е годы, ушла в тень та часть партноменклатуры, которая была «в теме».