Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

В. В. Путина к власти привели представители нескольких групп, кланов того слоя, который у нас неточно называют «олигархией», адекватное название — плутократия; этот термин и будет употребляться далее (термин «олигархия» не случайно заключён в кавычки). Произошло это в условиях острейшего властно-экономического кризиса и в преддверии социального кризиса, т. е. в ситуации обострения ряда противоречий.

Первый комплекс противоречий — между главными и наиболее сильными кланами на самом верху пирамиды господствующих групп, между «Семьёй» и «московскими». Здесь главными задачами преемника Ельцина должны были стать недопущение победы «московских», сохранение преемственности власти «семейного клана», обеспечение гарантий физического и политико-экономического существования его представителей.

Второй комплекс противоречий — обострение борьбы внутри господствующих групп в целом, причём на различных уровнях и между различными уровнями: между десятком кланов на самом верху, между этими кланами («миллиардеры») и остальной частью господствующих групп («миллионеры»); между представителями нижней части господствующих групп; между центром и регионами. Эти противоречия в значительной степени подстёгивались дефолтом: он обескровил население, и теперь основным источником «первоначального накопления» плутократии могла быть главным образом она сама, точнее — её более слабые и менее удачливые представители (в качестве иллюстрации см. картину Брейгеля-старшего «Большие рыбы пожирают малых»). Иными словами, дефолт мог спровоцировать классовую гражданскую войну всех против всех внутри господствующих групп. Отсюда задача, которая на языке политической науки называется «консолидацией элит».

Третий комплекс противоречий — обострение отношений между населением и новыми господствующими группами в целом, т. е. «низами» и «верхами». Выразилось это в росте недовольства властью, прежде всего, как говорили в народе, «старым алкашом в Кремле», в раздражении по поводу «новых богачей» — и это понятно: к концу 1990-х социально-экономическое расслоение между новыми богатыми и новыми бедными достигло того уровня, который Б. Дизраэли когда-то охарактеризовал как состояние «двух наций». Последнее впечатление усиливалось тем, что в «богатой нации», по крайней мере в её первых рядах, было много нерусских — евреев, кавказцев, выходцев из Средней Азии.

Главной задачей ельцинского преемника в этом комплексе проблем было не допустить социального взрыва, выпустить социальный пар, выдвинуть на первый план свою роль в качестве не олигархического модератора-менеджера, которая была предписана ему верхним сегментом «олигархии», а общенационального лидера. Для этого ему, помимо прочего, нужно было и поведенчески и, желательно, внешне быть антиподом Ельцина, т. е. молодым, подтянутым, трезвым, решительным, независимым как от «олигархов», так и от Запада, готовым встать на сторону сирых и убогих против богатых и сильных, социально-ориентированным борцом с ельцинским наследием, если не «потрошителем», то «укротителем олигархов» и т. п. Путин внешне, особенно его риторика, весьма соответствовал «императиву антипода».

Таким образом, преемник Ельцина должен был решить комплекс задач, связанных между собой по матрёшечному принципу, — решить их, естественно, прежде всего в интересах слоя и кланов, выдвинувших и поддержавших его, — иначе в истории не бывает, в то же время предприняв некоторые шаги — реальные и риторические, как-то отвечающие каким-то интересам и представлениям основной массы населения. (Как говорил в таких случаях и о таких ситуациях герой романа «Вся королевская рать» Вилли Старк, «дайте мне топор» — у нас эквивалентом стала фраза «замочить в сортире», которая произвела большое впечатление на публику.)

Кроме трёх названных выше системных задач были ещё две — сохранение целостности России и выстраивание отношений с внешним миром — как ближним (СНГ), так и дальним, прежде всего с США в условиях их нарастающего противостояния с Китаем.

Сохранение территориальной («горизонталь») и властной («вертикаль») целостности страны во многом (хотя и не во всём) связано с проблемой единства, консолидированности господствующих групп — раскол последних в самом конце 1990-х годов не случайно совпал с тем, что РФ оказалась на грани распада.

Отношения с внешним миром, особенно с Западом и его лидером США, тоже были серьёзной проблемой, имевшей различные проекции и измерения, включая степень зависимости правящей верхушки РФ от «вашингтонского обкома партии», ситуацию в СНГ и в самой РФ (на предмет сохранения целостности в условиях давления извне и деятельности агентов влияния внешних сил внутри страны).

II