Россия молодая (Книга 1)

Данберг усмехнулся и развел руками. Все его лицо сложилось мелкими складками, как пустой кошелек, - это означало, что он развеселился.

Афанасий Петрович скомандовал таможенникам - начать досмотр. Рылись более трех часов - никто ничего не отыскал. Данберг, откинувшись на спинку кресла, пил кофе и смотрел вдаль. На город опускался вечерний туман, в светлом небе мерцали звезды...

Крыков поднялся из люка, отряхнул пыль и паутину с колен и плеч, подошел к Данбергу. И удивился, почему шхипер пьет свой кофе в таком странном месте - под грот-мачтой. Разве в эдаком месте удобно сидеть и пить кофе?

Твердыми шагами он подошел к шхиперу и велел отодвинуть кресло.

- Но зачем? - удивился Данберг.

- Затем, что я так приказываю! - ответил Крыков и сам отпихнул тяжелое, обтянутое кожей кресло.

На желтом воске, покрывающем палубу, он увидел тонкую щель. Эта щель и погубила Данберга. Ее он и закрывал своим креслом.

- Люк! - произнес Крыков. - Откройте, господин шхипер.

Данберг нажал секретную пружину в небольшом тайнике стоял бочонок, крепко окованный, дубовый" на хитрых двойных петлях. Афанасий Петрович рывком поставил бочонок на палубу, спросил сурово:

- Деньги?

- Не мои! - воскликнул шхипер. - Богом пресвятым клянусь, - не мои. Пусть мои старые глаза не увидят более родных берегов, если я произнесу ложь: шхипер Уркварт...

Афанасий Петрович сказал тихо:

- Песий сын - вот ты кто! Была бы моя воля - приколол бы шпагой к этой самой мачте, и виси, покуда не протухнешь. Умнее нас себя почитаете, а для ваших прибытков нашим работным людям в глотку расплавленный свинец льют. Воры преподлые!

Повернувшись, приказал таможенникам:

- Барабан, бей конфузию! Шхипера под стражу! К сему бочонку часового. С двух кораблей карантина не снимать до завтра. С утренней зарей начнем там досмотр.

6. ДОНОС

В то самое время, пока Крыков со всей строгостью досматривал "Веселого петушка", поручик Джеймс на серой в яблоках кобыле рысцой подъехал к таможенному двору, спрыгнул с коня и поднялся на крыльцо той избы, где когда-то проживал сам и у которой питался наложить на себя руки Афанасий Петрович. Здесь майор Джеймс знал каждый гвоздик. Дернув незапертую дверь, он поискал глазами полку, на которой когда-то стояли его семь болванов с париками, и положил в уголок три рейхсталера, аккуратно завернутые в тряпочку. Потом, беззаботно насвистывая, вышел и поехал, путая следы, - из улицы в улицу, из переулка в переулок...

На набережной, возле немецкого Гостиного двора прогуливался, заложив короткие руки за спину, шхипер Уркварт. С реки, оттуда, где стояли недавно пришедшие корабли, доносилась однообразная дробь барабана.

- Вы слышите, сэр? - спросил шхипер, кивнув на реку. - Нашел. Нашел, проклятый таможенник!

- Что нашел? - подняв одну насурмленную бровь, спросил майор.

- Что ему было потребно, то и нашел. Старая лиса Данберг выдаст меня и припутает вас. Может статься, что он будет иметь наглость назвать даже имя полковника...

- Кончайте скорее! - сказал Джеймс. - Кончайте немедленно!

- Я могу поехать на Мосеев только утром. Сейчас царь не станет со мной говорить...

К берегу подошла лодка, из нее легко выскочил поручик Крыков. С ним было всего трое таможенников - остальным приказано было нести на кораблях дозорную службу. Джеймс и Уркварт замолчали...

Ночью майор и его солдаты помогли шхиперу Уркварту погрузить в лодки две очень старые пушки для книпельной стрельбы, что палили ядрами, скованными цепью. Сюда же был положен припас для этих пушек - порох, картузы, запасные цепи. Такая цепь должна была перерезать снасти вражеского корабля, как ножом. Для того обе пушки должны были палить вместе.

- Полезная сия забава не может не понравиться его величеству! - сказал Джеймс, провожая лодку. - А как только вы заметите, что государь пришел в доброе расположение духа - так начинайте...

Петр Алексеевич с интересом обошел пушки, оглядел, как что устроено, потом приказал начать пальбу. Выпалили двадцать три раза, но цепи не разворачивались, и дорогие ядра тонули в Двине.

- Нет, эдак не годится! - сказал царь. - Весь порох стравили, а все без толку...

И сел на траву отдохнуть. Уркварт сел рядом, пожаловался на свои беды, на то, что торговать с Московией трудно, таможенники-де чинят злые обиды. Давеча вот таможенный поручик Крыков объявил ему конфузию, отчего произошел немалый убыток доходам. Многие негоцианты нынче пришли сюда в последний раз. Вот царь приказывает возить корабельную снасть, а какой в том будет доход, если все берут посулы...

Петр вскинул голову, посмотрел на шхипера.

- Кто - все?

- Конечно, - продолжал Уркварт, не отвечая на вопрос, - конечно, сия пушка не слишком хороша, можно бы доставить и получше, но пусть поручик Крыков знает свое место и не мешает процветанию торговли между государствами...

Иевлев прислушался, хотел было ответить шхиперу, но Петр Алексеевич взглянул на него такими глазами, что Сильвестр Петрович не сказал ни слова.

- То шхиперам точно ведомо, что поручик Крыков берет посулы?

Уркварт улыбнулся: