Читаем Россия молодая (Книга 2) полностью

Он опять стал жадно слушать. Вниз, мимо канатного ящика, все волокли и волокли стонущих и охающих шведов - им, наверное, крепко доставалось там, наверху, где шел бой, - а навстречу по трапу, жестоко ругаясь, гремя палашами, копьями, мушкетами, лезли другие - взамен раненых и убитых.

- Вот тебе и пришли тайно! - вдруг с веселом злобой в голосе сказал Рябов. - Как же! Проскочили шанцы без единого выстрела, купили таможенников. Небось, в городе сполох ударили, в крепости на валах пушкари с пальниками стоят, а здесь, по Двине, за каждым кустом - охотник!

4. ДРАГУНЫ, НА ВЫРУЧКУ!

При первых же выстрелах на корабле таможенный пушкарь Акинфиев велел своему подручному солдату Смирному идти к драгунскому поручику Мехоношину за приказанием - палить из пушки. Солдат Смирной, недавно узнавший о том, что шведские воры повесили возле Сосновца его старого деда кормщика Смирного, был все еще словно пришибленный, не сразу откликался, когда его звали, не сразу понимал, что от него хотят.

- Степка, тебе говорю! - повторил Акинфиев, возясь под навесом около своей пушки.

Смирной поднялся с обрубка, на котором сидел, виновато переспросил, куда идти, и, шибко пробежав плац, сунулся к поручику в избу. Там он его не нашел и уже медленнее отправился к берегу, где густою толпой стояли драгуны, вслушиваясь в шум сражения на воровском корабле.

- Поручика не видали, ребята? - спросил Смирной.

- Да его здесь и не было! - ответил высокий, могучего сложения, драгун Дроздов.

Другие драгуны тоже сказали, что не видели поручика. Смирной еще потолкался в толпе и побежал к вышке. Там караулил и смотрел в подзорную трубу таможенник Яковлев, больной лихорадкою.

- Ей, Лександра Иванович! - крикнул, задирая голову, Смирной.

Яковлев был солдат старый, основательный, и другие таможенники с драгунами привыкли уважать его.

- Ну, чего тебе, Степан? - спросил сверху Яковлев.

- Поручика ищу. Нет на вышке?

- Найдешь его! - загадочно ответил Яковлев.

Смирной подумал и поднялся к нему наверх. Отсюда были ясно видны вспышки выстрелов на шкафуте и на шканцах шведского корабля. Смирной спросил:

- Где ж поручик-то, Лександра Иванович?

- А убег, собака! - лязгая зубами и крепко кутаясь в меховой тулупчик, ответил Яковлев. - За караулкой жеребца сам заседлал и пошел наметом.

- Убег?

- То-то, что убег.

- Как же мы теперь? Палить нам али нет?

- А вы палите. Афанасий Петрович приказал?

- Приказал.

- Ну и палите на доброе здоровье!

- Как бы Акинфиев не спужался. Он мужик тихий, нет поручика - и не станет палить...

Яковлев плотнее запахнул на себе тулуп и сказал, что палить надо, иначе в городе не узнают, что вор пришел, и не будут готовы к встрече. Что же касается поручика Мехоношина, то пусть Смирной не сомневается, поручик собака, надо теперь все самим делать.

Смирной сбежал вниз и передал Акинфиеву - палить. Акинфиев поджег в горшке с угольями фитиль и вжал его в затравку. Тотчас же в ответ загремела пушка и на ближней сигнальной батарее, и одно за другим пошли палить орудия вдоль берега Двины, сообщая на цитадель и в город о том, что вражеские корабли пришли, что сомнений больше нет, что сражение началось...

Все выше и выше по Двине гремела пальба, в маленьких прибрежных церквушках, в монастырях, сильно, с воем ударили набаты, мужики-рыбаки двиняне подпоясывались, выходили к берегу с рогатинами, с топорами, с самодельными копьями. В Николо-Корельском монастыре ратники-монахи побежали по стенам, воротники с бердышами заперли скрипящие на ржавых петлях ворота, завалили бревнами, пошли носить наверх битый камень - к бою.

Драгун Дроздов говорил:

- Оно как же получается? Наших бьют смертно, а мы глядим? Слышь, на корабле палят!..

- Да поручика-то нет? - ответил другой драгун - жилистый черный Мирохин. - Без приказания, что ли, пойдем?

По воде глухо доносились удары набатных колоколов, дальние пушечные раскаты. Драгуны заговорили громче, к ним подошел Яковлев, перебил спор:

- Чего расшумелись, буйны головы? Удрал ваш поручик, сбежал от вас, покинул войско свое. Садитесь по коням, да и за ним. Ваше дело такое солдатское...

И крикнул:

- Пушкари! Ступай сюда!

Смирной, пушкарь Желудев, маленький Акинфиев, таможенный писарь Ромашкин, которому "вступило в ногу" и который поэтому остался на берегу, кладовщик таможенников Самохин и солдат Шмыгло - подошли ближе. Яковлев громко им приказал:

- Бери мушкеты, крюки абордажные, пищаль с вышки. Спускай карбас пойдем на выручку.

- Ишь, какие богатыри, - на выручку! - сказал Мирохин.

- То-то, что богатыри! - ответил писарь Ромашкин. - Небось, выручим...

Карбас спустили быстро, драгун Дроздов крикнул:

- Стой, Лександра Иванович, мы с вами!

И побежал к причалу. За ним, громыхая сапогами по дощатому настилу, бежали драгуны, кричали:

- Эй, мушкеты возьмем!

- Погоди, таможня!

- Копья бери, ребята...

Дроздов вдруг заругался:

- Стой! По-глупому делаем! Что ж, они с корабля карбаса не приметят? Стой, погоди!

Драгуны столпились вокруг него, он объяснял:

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / История