Россия на Дунае. Империя, элиты и политика реформ в Молдавии и Валахии, 1812—1834

Расчет греческих революционеров не был совершенно утопическим. Российские власти в Одессе и Кишиневе достаточно свыклись с ролью России как покровительницы православных единоверцев и потому закрывали глаза на военные приготовления этеристов, даже без приказа на то со стороны императора[354]. Уже после того, как Ипсиланти пересек Прут, он написал генерал-губернатору Новороссии А. Ф. Ланжерону, дабы убедить того, что император в курсе происходящего и что он, Ланжерон, ничем не рискует, пропуская сформированные в Одессе греческие отряды на соединение с повстанцами в Молдавии[355]. Тот же блеф использовался этеристами для вербовки сторонников в княжествах, не только среди местных греков (включая самого молдавского господаря Михая Суцу), но и среди молдавских и валашских бояр[356]. Весь план этеристов держался фактически на уверенности в неизбежности российской интервенции на стороне восставших греков, после того как бывший адъютант Александра I призовет греков к восстанию от его имени. Российская военная интервенция, однако, не последовала, поскольку к марту 1821 года Александр I уже отстаивал принципы меттерниховского легитимизма.

Уже в Троппау в сентябре 1820 года император был вынужден признать, что его «либеральная» политика была ошибкой, и заявил о готовности послать войска для подавления революции в Италии. Спустя пять месяцев Греческое восстание в княжествах грозило вовлечь его в борьбу против законного, хотя и нехристианского государя. Меттерних не преминул воспользоваться щекотливым положением российского императора во время Лайбахского конгресса, чтобы расправиться со своим политическим противником Каподистрией. Подобно греческим заговорщикам, австрийский канцлер предпочел проигнорировать различие между «Филомузос этерия» и «Филики этерия» и представил Каподистрию как тайного зачинщика восстания[357]. Хотя Александр I не сразу уступил давлению Меттерниха, он немедленно дезавуировал своего бывшего адъютанта и осудил все попытки использования его имени для поддержки восстания, в котором император усмотрел результат всеевропейского революционного заговора, руководимого мистическим Парижским комитетом[358]. В последующие месяцы царь отказывался рассматривать османские расправы над греческим населением как повод для объявления войны Порте. Все попытки Каподистрии побудить Александра I занять более агрессивную позицию в Восточном вопросе оказались безрезультатными и свидетельствовали о стремительной утрате им своего влияния на царя. В мае 1822 года Каподистрия получил бессрочный отпуск и навсегда покинул Россию.

Глава 3. Восстания 1821 года и их последствия

За пять недель до того, как Ипсиланти и его сторонники пересекли Прут и заняли столицу Молдавии, соседняя Валахия оказалась охвачена восстанием под предводительством Тудора Владимиреску[359]. Во время Русско-турецкой войны 1806–1812 годов Тудор командовал отрядом пандуров и был награжден орденом Святого Владимира за свои заслуги. После 1812 года он был второразрядным боярином, занимавшим мелкую административную должность в своей родной Олтении (Малой Валахии), и поддерживал связи со своим бывшим товарищем по оружию Иордаке Олимпиотом и начальником господарских арнаутов Яннисом Фармакисом, являвшимися членами «Филике этерия». По договоренности с ними Тудор должен был поднять восстание в Олтении для того, чтобы создать затруднения для Порты и тем самым помочь Ипсиланти и его сторонникам перебраться через Дунай. Смерть валашского господаря Александру Суцу, последовавшая 18 января 1821 года (вероятно, в результате отравления лекарем, являвшимся членом «Филики этерия»), предоставила возможность осуществить данный план.

Поскольку русско-османские договоренности запрещали османским войскам вступать на территорию княжеств в мирное время, временное боярское правительство (каймакамия) поручило задачу подавления движения Тудора начальникам господарских арнаутов Иордаке Олимпиоту и Яннису Фармакису, которые, разумеется, ничего не предприняли. Первоначально движение Владимиреску было ограничено территорией Олтении и включало только местных пандуров, недовольных политикой господаря Суцу, однако вскоре его характер и масштаб изменились. Достигнув первоначальных успехов, Тудор обратился ко всему валашскому населению с призывом составить «собрание для блага и пользы страны», а также захватывать «для общего блага» «имущества бояр-тиранов»[360]. Это обращение позволило Тудору увеличить число своих сторонников и обеспокоило крупных бояр, несмотря на то что предводитель восставших приказал им не трогать земли и собственность тех из крупных бояр, которые состояли с ним в заговоре.