Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

В 1518 г. с Булевым в Москве встречался имперский посол Ф. да Колло, который позднее вспоминал его как «профессора медицины и основательнейшего во всех науках» [1357]. Ф. да Колло безрезультатно ходатайствовал перед дьяком Мисюрем Мунехиным о возвращении Булева домой.

Николай Булев пользовался большим уважением при дворе Василия III. Составитель Софийской II летописи рассказывает, что Булев, находясь при великом князе, незадолго до его смерти в 1533 г. говорил о «великом жаловании», полученном им от Василия III [1358].

Дата смерти Булева неизвестна. Так как еще в 1518 г. он был стариком, а фамильное предание гласило, что он прожил на Руси примерно 40 лет, то смерть Николая Любчанина нельзя отодвигать далеко от 1533 г., иначе говоря она относится к первым годам княжения Ивана IV [1359].

О научной и публицистической деятельности Булева на Руси мы узнаем главным образом из немногочисленных сочинений, ему приписываемых, и из полемических произведений русских публицистов, направленных против него как одного из энергичных сторонников соединения церквей. С именем Булева прежде всего связывают перевод на русский язык по поручению митрополита Даниила в 1533–1534 гг. «Травника», изданного в Любеке в 1492 г. (перевод итальянской книги) [1360]. «Травник» Николая Булева был первым переводным медицинским трактатом и сыграл определенную роль в развитии отечественной медицины [1361].

Помимо перевода «Травника» Николаю Булеву (Любчанину) принадлежит беседа об иноке «Сошествие святого духа». В этой беседе он излагает некоторые вопросы иконописакия с католической точки зрения [1362].

Возможно, еще в бытность в Новгороде, когда Геннадий вел борьбу с еретиками, Булев перевел с латинского издания 1493 г. полемический трактат «Самуила евреина», направленный против иудаизма [1363].

Д. О. Святский приписывает также Николаю Булеву перевод восьмой части астрономического трактата о времяисчислении, сделанный по Страсбургскому изданию 1486 г. [1364]

Астрономический трактат помещен в очень интересном по своему содержанию сборнике. В сборнике находится пасхалия архиепископа Геннадия, что связывает составителя его с кружком новгородского архиепископа конца XV в. [1365]Здесь же помещены сказания о древних еретиках (л. 232 и сл.), о новгородских еретиках (л. 287 об. и сл.), «о еллинъских мудрецах» (л. 189 и сл.). Перевод астрономического трактата был сделан в 1495 г. [1366]Николай Любчанин, безусловно, содействовал распространению астрономических знаний на Руси, правда смешанных еще в значительной степени с астрологическими предрассудками.

Большие познания Булева в медицине, астрономии и других отраслях знания привлекали к нему внимание передовых русских людей первой половины XVI в. С Булевым состояли в переписке Максим Грек [1367]и другие широко образованные люди. Знал Булев, очевидно, жителей Югорских (Уральских) гор Угрима Багракова и его брата [1368]. Максим Грек писал о Булеве, что «мудрость этого человека от многих была удивляема» [1369]. В другом месте он писал: «Мудр сый, яко слышу, Николай и словенского художества искусен» [1370]. Таково было мнение не одного Максима Грека, а и других современников, для одного из которых Николай Булев — «дохтор и великий ритор от немецкие области» [1371].

Большое место в переписке Николая Булева с Мисюрем Мунехиным и Федором Карповым занимали астрономические и астрологические вопросы. Еще в 1520 г. в Германии Иоанном Штоффлером был издан Альманах, в котором тот предсказывал, что в 1524 г. произойдет всемирный потоп и гибель мира. Этот Альманах перевел на русский язык Булев (ГПБ, Погод. № 1674). Своими астрономическими и астрологическими взглядами он делился с Мисюрем Мунехиным и Федором Карповым. Правда, при этом он осторожно говорил, что в 1524 г. все будут очевидцами «не потопу водному, но изменению и преиначению» [1372]Но это не меняло дела.

В особом введении к «Посланию» Филофея Мисюрю Мунехину излагались «философли речи Николаевы латы-нина, а писал Мисюрю Мунехину о лете 32-м, что будет в то лето вселенныя странам, и царством, и областем, и обычаем, и градом, и достоинством, и скотом, и белугам мор-скым, вкупе всем земнородным несуменное применение и изменение, преиначение и потемнение, в то лето не узритися солнцу и луне» [1373].

Против астрологических взглядов Николая Булева выступили представители как иосифлян (Филофей), так и нестяжателей (Максим Грек) из. Причем в споре Максим Грек и Филофей выдвинули передовую для своего времени мысль о необходимости отличать астрономические знания от астрологических заблуждений [1374].