Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Не вполне ясен вопрос о позиции Казани во время похода Мухаммед-Гирея. Большинство летописей просто ничего не говорит об участии казанцев в походе крымцев на Москву. Продолжение Хронографа 1512 г. сообщает, что в это время «Сап-Гирей и со всеми казанскими людьми приходил на муромские и мещерские места». По Герберштейну, Сагиб-Гирей выступил одновременно с крымским ханом и опустошил Владимир и Нижний Новгород. Соединились казанцы с Мухаммед-Гиреем у Коломны. Однако сведению об участии Сагиб-Гирея противоречит как будто сообщение осведомленного Галицкого летописца о том, что 1 августа к Москве «царевич крымьской и татаровя… и Рязан взяша»[979]. И. И. Смирнов полагает, что под «крымским царевичем» летописец разумеет «царя» Сагиб-Гирея, так названного из-за незаконности занятия им казанского престола[980]. Это построение очень искусственно. Понятие «законности» вряд ли могло руководить летописцем, тем более что позднее Сагиб-Гирей в памятниках всегда называется царем. Возможно, речь должна идти о Саадат-Гирее, который покинул казанский престол, оставив его Сагиб-Гирею[981].

Казанцы продолжали набеги на русские земли и позднее. Так, 21 августа 1521 г. Сеит, Булат и Кучелей «воевали» Березополье вблизи Нижнего Новгорода «и до Клина», взяв при этом «полону множество, а иных изсекоша»[982].

17 января 1522 г. Василий III отдал распоряжение «поймать» воевод князей В. В. Шуйского, И. М. Перемышльского (Воротынского), Г. Фомина, В. А. Коробова и И. С. Поплевина-Морозова[983].

О «чудесном» избавлении столицы Русского государства от крымцев рассказывала составленная в середине XVI в. в окружении митрополита Макария «умилительная» повесть, в которой спасение Москвы всецело приписывалось «божьему пособию»[984]. Позднее она вошла в состав Степенной книги, Русского временника и Шумиловского списка Никоновской летописи[985].

Быстрый отход Мухаммед-Гирея от Москвы не объяснялся ни грамотой Василия III, ни вмешательством «потусторонних сил». Быстрое продвижение крымских войск в глубь русской территории было, очевидно, неожиданностью и для самого Мухаммед-Гирея. Его отряды способны были только к грабежу беззащитного населения во время кратковременных рейдов, после которых они возвращались с полоном в Крым. Так было и на этот раз. К тому же состояние шока, в котором находились Василий III и его окружение, быстро прошло.

Вместе с тем события 1521 г. показали, что одновременно успешно воевать на западе, юге и востоке Василий III не мог. Главной опасностью для России в это время были Крым и Казань, соединенные теперь тесным союзом. Следовательно, необходимо было укрепить союзные связи с другими державами и ускорить заключение мира с Великим княжеством Литовским.

1 сентября 1521 г. но поручению Василия III новгородские наместники заключили на прежних условиях новое перемирие с Ливонией сроком на 10 лет[986]. В ноябре того же года Сулейману от имени Василия III была отправлена грамота о скорейшем отпуске обратно в Москву русского посланника В. М. Губина[987] и присылке «доброго человека», который бы «меже нас с тобою мог делати дружбу, и братство, и любовь крепкую». В ней, между прочим, говорилось со ссылкой на грамоты крымского хана, что Мухаммед-Гирей «учинился» недругом московскому государю потому, «что мы с тобой ссылаемся». Зная о натянутых отношениях Сулеймана с крымским ханом, московские дипломаты рассчитывали углубить турецко-крымские противоречия и добиться создания прочного союза с Портой, направленного против Крыма.

Не успел датский король Христиерн II после смерти Стена Стуре короноваться шведской короной в 1520 г., как в Швеции вспыхнуло восстание, возглавленное Густавом Вазой. В 1521 г. оно уже охватило значительную часть страны[988]. Поэтому естественно, что Христиерн был крайне заинтересован в укреплении старых союзнических отношений с Россией. До нас дошел отрывок ответных речей русской стороны во время посольства Давыда фан Корана в Москву в 1521 г.[989] Рассуждая в общей форме о союзе и дружбе Дании с Россией, русские представители не забывали напомнить датскому послу о том, что его страна должна пропускать на Русь «фрязинов», инженеров и строителей, в которых так нуждалось растущее Русское государство.

Летом 1522 г. Москву в последний раз посетил посол Тевтонского ордена Клингенбек. Дни Ордена к этому времени были уже сочтены. Диалог Клингенбека с русскими дипломатами состоял из взаимных нападок. Посол объяснял военные неудачи Ордена тем, что якобы Россия не помогла ему в борьбе с польским королем. Московский государь решительно отвел от себя все обвинения[990].

8 апреля 1525 г. последний гроссмейстер Ордена Альбрехт заключил договор с Сигизмундом I, положивший конец самостоятельному существованию Ордена, вместо которого отныне создавалось вассальное от Польши Прусское герцогство.