Россия на пороге Нового времени. (Очерки политической истории России первой трети XVI в.)

Трехлетнее правление бездарного и злобного Шигалея вызвало в Казани всеобщее возмущение. Один из русских современников писал, что «все люди Казанского царства възненавидеша его»[955]. Этим воспользовались главари крымской партии («князи коромольники») Сиди Улан и др.[956] Сначала они попытались склонить Шигалея на свою сторону. Однако тот не без основания считал, что только полная верность московскому государю может обеспечить его безопасность. Поэтому он ответил сторонникам крымской партии репрессиями: ряд мурз были казнены или брошены в темницу. Тогда весной 1521 г. казанская знать обратилась к Мухаммед-Гирею с просьбой прислать в Казань кого-либо из его детей или братьев[957]. Крымский хан пошел им навстречу, и в Казани на престол был возведен его брат Сагиб-Гирей[958]. Сторонники Шигалея были перебиты, погибло и множество русских «отроков» московского воеводы. Сам же Шигалей с этим воеводой и 30 слугами отпущен был «в поле чистое… во единой ризе (рубахе.—А. 3.) на худе коне»[959]. Были разграблены и пожитки русских купцов. В мае 1521 г. подобранный касимовскими казаками на Волге Шигалей был доставлен в Москву, где ему устроили торжественную встречу [960]. Незадачливый «царь» получил в кормление Каширу и Серпухов, где он должен был находиться до лучших для него времен.

О последующих событиях в Казани сохранилось очень туманное сведение Пафнутьевского летописца. После восшествия на престол Сагиб-Гирей якобы направил в Москву послов с изъявлением дружбы Василию III, который поверил «его ложному челобитью». Но казанский царь послал на окраины Русского государства «мордву и черемису без совета князей казаньских». И действительно, 26 мая 1521 г. татары и черемисы приходили в Унженские волости, а 4 июня осадили саму Унжу[961].

Далее Пафнутьевский летописец рассказывает, как крымская царица с братом Сагиб-Гирея пробились сквозь заставы касимовских казаков в Казань, после чего там мурзы свели с престола Сагиб-Гирея «того ради, что посылал на великого князя украину без их ведома». Казанским царем стал Саадат-Гирей[962].

Главная опасность России грозила с юга. Мухаммед-Гирей был страшно раздосадован последними поворотами русской политики. Смерть Абдул-Латифа и воцарение в Казани Шигалея, попытка Василия III за его спиной заключить мир с Литвой и установить союзные отношения с враждебным Мухаммед-Гирею турецким султаном, наконец, ликвидация буферного Рязанского княжества воспринимались крымским царем как явно враждебные ему акты. Поэтому столкновение его с Москвой становилось неизбежным. Переворот же в Казани создавал благоприятную для Крыма обстановку на восточных границах Русского государства.

Необходимо было спешить. И. Б. Греков пишет, что поход Мухаммед-Гирея на Русь был осуществлен «под руководством Сулеймана», а переговоры в Москве являлись сознательной маскировкой участия Турции в руководстве походом[963]. Никаких оснований в пользу подобной вольной интерпретации фактов у автора нет.

Не добившись привлечения к антирусской коалиции Турции и Астрахани, Мухаммед-Гирей выступил в поход. В ночь на 28 июня 1521 г. крымский хан перешел Оку. Основные русские полки в это время располагались в районе Серпухова и Каширы. Удар по русским силам нанесен был настолько внезапно, что воеводы «не успеша собратися с людми». Русская застава была истреблена, воеводы Иван Шереметев, князь В. М. Курбский, Яков и Юрий Замятнины погибли, а израненный князь Ф. В. Лопата Оболенский попал в плен. В войсках Мухаммед-Гирея сражался известный литовский военачальник Евстафий Дашкевич. Возможно, находились среди них и отряды ногайцев [964].

Впервые за историю вооруженных столкновений с Россией крымские войска прорвались в глубинные районы Русского государства, предавая их грабежу и пожарам. Это произвело ошеломляющее впечатление на жителей южных районов страны. Уже 29 июня многие люди бежали в Москву «в осаду». Осадное положение столицы продолжалось две недели[965].

Женщины, старики и дети «убегали в крепость с телегами, повозками и поклажей, в воротах возникло такое сильное смятение, что от чрезмерной торопливости они и мешали друг другу». Василий III покинул столицу, где с войсками был оставлен его шурин Петр, и с братьями Юрием и Андреем направился в Волоколамск, побывав по пути в Коломенском и Микулинском. Рассказывают, что он некоторое время прятался в стоге сена[966].

Паника охватила значительные районы страны: «По всем городам московским осада была». В городах, подвергавшихся непосредственной опасности, вспыхнули волнения: «Мятеж учинился по всем городам до Галича». Приход татар ожидался даже в далекой Псковщине, где заслон войск направили в крепость Воронач[967]. Великий князь послал за помощью в Серпухов к воеводам князьям Д. Ф. Бельскому, В. В. Шуйскому и И. М. Воротынскому. Типографская летопись глухо сообщает, что они против крымского хана не выступали (очевидно, растерялись). Помощь подоспела из Новгорода[968].