Россия на распутье: Историко-публицистические статьи

Такому компромиссу помешала не только слепота императора, но также циничное отношение наиболее влиятельных бюрократов. Такие люди, как Щегловитов584, Протопопов585, Курлов586, Белецкий587, не уповали на сентиментальные фантазии о мистической привязанности народа к царю, но они твердо верили в грубую силу. Они видели и не поняли значения бешеной атаки и крушения первого революционного движения 1905 г. Они думали, что решительная полиция сможет справиться с любым выступлением с помощью пулеметов и что в конце концов имущие классы встанут на сторону правительства из страха экспроприации и мародерства. Эти расчеты оказались ошибочными, потому что они не приняли во внимание огромные изменения, которые произошли за последние десять лет: изменившееся поведение армии, слабость полицейских сил, оставленных на произвол судьбы, значительные успехи всех классов в политическом образовании. Однако, я сейчас рассматриваю не неизбежную непригодность реакционных схем, а их влияние на политику правительства. В то время как думские лидеры делали все возможное, чтобы защитить основы конституционной монархии, лидеры реакции изо всех сил старались сделать решение, предотвращающее крайности, невозможным. Только в свете этой особой ориентации партий можно понять действительный ход событий. В отравленной атмосфере полицейского заговора плелись интриги так называемой «провокации». Запоздалые ученики Макиавелли588 полагали разумным спровоцировать восстание для того, чтобы подавить его с помощью пулеметов и восстановить полную власть самодержавия, которая была утрачена после японской войны. С молчаливого одобрения военного министра генерала Беляева589 около боо пулеметов, произведенных главным образом в Великобритании для использования в военных действиях, было передано в распоряжение полиции для расстрела непокорного населения Петрограда. В этих целях были выбраны позиции, прежде всего верхние этажи зданий, возвышающихся над оживленными улицами. Стачек и манифестаций самонадеянно ожидали 27 февраля и 4 марта. Промышленные рабочие не пожелали подчиниться желаниям Протопопова и Белецкого. Наконец фактический сигнал был дан самим правительством, которое 5 марта (20 февраля) уволило 40000 рабочих под тем предлогом, что не было в достатке горючего и металла для того, чтобы продолжать изготовлять военное снаряжение. Эта знаменательная черта мартовского движения была почти не замечена за границей, и сами русские не сумели понять ее значения. Это доказывает, в конце концов, также, что правительство отмахнулось от всех сомнений в разумности восстания в критический момент войны. Секретная служба Протопопова хотела восстаний – вместо этого она получила революцию. Первые шаги по наклонной плоскости были довольно характерными. В четверг, 8 марта, в первый день всеобщей стачки толпы на улицах были очень сдержанными и добродушно перешучивались с казаками и солдатами, призывавшими их разойтись по домам и заняться своими делами. В пятницу, хотя стали раздаваться редкие выстрелы и конная полиция один или два раза атаковала толпу, вся серьезность ситуации еще не проявилась. Я бы хотел привлечь внимание к одному обстоятельству, которое не лишено интереса для британцев.

На пятницу, g марта, было назначено собрание Англо-русского общества, на котором должны были быть зачитаны различные доклады о вкладе в войну Великобритании. Я должен был обратиться к собранию с приветственной речью, как председатель исполнительного комитета; полковник генерального штаба должен был рассказать о делах в британской армии; генерал Кладо590, профессор морской академии, объяснить role британского морского флота; а профессор г-н П. Н. Милюков591, хорошо известный лидер кадетов, должен был описать развитие общественного мнения в Англии в связи с войной. Беспорядки начались в четверг, 8-го, и на следующий день казалось сомнительным, смогут ли лекторы и слушатели добраться до зала Калашникова, где должно было состояться собрание. Было решено, однако, следовать намеченному, и все выступающие, за исключением одного, смогли добраться до назначенного места, хотя нам пришлось обходить главные улицы, запруженные возбужденными толпами. Собралось около 700 человек, и было приятно заметить, с каким интересом и симпатией они слушали наши выступления и выражали свое восхищение британскими союзниками и их решимостью воевать до победного конца.