Россия оккультная. Традиции язычества, эзотерики и мистики

Возможно ли, спрашивал себя Барченко, что некая группа посвященных хранит секрет вселенской энергии в скрытом святилище, где-нибудь за дальними холмами? Помимо таинственного гурджиевского братства Сармунг и махатм мадам Блаватской, которых искали в горах Тибета, ходили разговоры о «северной Агартхе», расположенной где-то на Крайнем Севере России, в Лапландии, в районе Кольского полуострова, что находится между Белым и Баренцевым морями. Барченко решил отправиться туда и получил научное обоснование для своей экспедиции от выдающегося психолога Владимира Бехтерева, который был пионером в изучении гипноза и внушения и проявлял особый интерес к коллективной психологии. В тот период Бехтерева беспокоили сообщения о вспышке массовой истерии среди коренного населения саамов (другие названия – лапландцы, лопари), и он поручил Барченко расследовать это явление.

Так Барченко – в качестве нового сотрудника исследовательского института Бехтерева и при поддержке советского научного истеблишмента – отправился в Лапландию весной 1921 года[51]. Его сопровождала небольшая команда, в которую входили его жена Наталья и ассистентка Юлия Струтинская.

Вскоре к ним присоединился астроном Александр Кондиайн. Позднее он рассказал, как Барченко лечил одного молодого человека, умиравшего от туберкулеза, и велел ему загорать под открытым небом в утренние часы, пока еще было морозно после ночи. Очевидно, метод сработал: вскоре пациент уже мог ходить и самостоятельно добрался до Крыма, чтобы продолжить лечение.

В Лапландии Барченко провел два года, проводя различные научные исследования; кроме прочего, он изучал местную растительность на предмет ее потенциального использования в качестве корма для скота. Неясно, сумел ли он пролить какой-либо свет на массовую истерию среди саамов, но зато познакомился с их представлениями и обычаями. Официально будучи православными, они продолжали практиковать свои традиционные ритуалы: поклонялись старым богам и приносили бескровные жертвы перед менгирами. В шаманистской религии предков этого народа центральным обрядом было поклонение солнцу.

Летом 1922 года Барченко и его команда отправились вглубь Кольского полуострова, в самое сердце русской Лапландии, куда почти не добирались другие исследователи. От юной шаманки, которую звали Анна Васильевна, он узнал кое-что из местного фольклора. По ее словам, давным-давно саамы сразились с неким чужеземным племенем и прогнали его прочь. Иноземцы исчезли под землей, а двое их предводителей ускакали верхом, врезались в скалу и остались там навсегда. Саамы называли их «Древними». Та же шаманка вылечила Барченко от инфаркта. Пока он лежал на земле, она что-то шептала ему на ухо, а затем приставила к его сердцу кинжал и сделала несколько поступательных колющих движений. Боль у него в сердце усилилась, и он подумал, что вот-вот умрет – но вместо этого погрузился в глубокий сон. Когда он проснулся следующим утром, сердечная боль прошла и больше никогда не возвращалась[52].

Исследуя внутреннюю часть полуострова, команда Барченко сделала несколько замечательных находок. В их числе были священный для саамов остров, сплошь усыпанный оленьими рогами; древняя мощеная дорога длиной около полутора километров; каменные пирамиды; упавшие колонны и скала с темным силуэтом гигантского человека – возможно, это и был один из тех всадников, что врезались в скалу[53].

Барченко вернулся в Петроград – как теперь называлась российская столица – в 1923 году. Оценивая то, что эта экспедиция обнаружила в «северной Агартхе», более поздний исследователь северного региона Валерий Демин пишет: «Барченко располагал очень важными и, к сожалению, ныне утраченными сведениями о древнем универсальном знании и русской языческой культуре, истоки которых уходили на Север (в архиве бывшего КГБ хранятся около 30 папок, к которым до сих пор не допускают ни родственников, ни ученых)»[54].