Россия перед вторым пришествием

Антоний IV, Патриарх Константинопольский (1393): «Святой Царь занимает высокое место в Церкви; он не то, что другие, поместные князья и государи. Цари и в начале упрочили и утвердили благочестие во Вселенной; Цари собирали Вселенские соборы; они же подтвердили своими законами соблюдение того, что говорят божественные и священные каноны о правых догматах и о благоустройстве христианской жизни, и много подвизались против ересей; наконец, Цари, вместе с Соборами, своими постановлениями определили порядок архиерейских кафедр и установили границы митрополичьих округов и епископских епархий. <...> До настоящего дня Царь получает тоже самое постановление от Церкви, по тому же чину и с теми же молитвами помазуется великим муром и поставляется Царем и самодержцем Ромеев, т.е. всех христиан. На всяком месте, где только именуются христиане, имя Царя поминается всеми Патриархами, митрополитами и епископами, и этого преимущества не имеет никто из прочих князей и местных властителей. <...> Послушай верховного апостола Петра, говорящего в первом соборном послании: «Бога бойтеся, царя чтите», не сказал «царей», чтобы кто не стал подразумевать именующихся царями у разных народов, но — «царя», указывая на то, что один только Царь во вселенной. <...> Ибо если и некоторые другие из христиан присвоили себе имя царя, то все эти примеры суть нечто противуе-стественное, противузаконное, более дело тирании и насилия» ¹⁴.

«Мы, — пишет тот же Вселенский Патриарх Антоний IV Великому Князю Василию Димитриевичу (1393), — блюстители Божественных законов и канонов, и обязаны так действовать по отношению ко всем христианам, в особенности же по отношению к великим людям — князьям народов и местным властителям, каково твое благородие <...> А как я поставлен всеобщим учителем для всех христиан, то на мне лежит непременный долг, в случае, когда услышу о твоем благородии что-либо такое, что вредит твоей душе, писать тебе об этом, как твой отец и учитель, наставляя и убеждая тебя к исправлению. <...> Ужели ты не знаешь, что Патриарх занимает место Христа, от Которого и посаждается на владыч-нем престоле <...> Поэтому, сын мой, пишу, внушаю и советую твоему благородию, чтобы ты также чтил Патриарха, как Самого Христа» ¹⁵.

Особое положение Вселенского Патриарха на основе византийского законодательства тот же проф. Вл. Сокольский излагает следующим образом: в Эпанагоге (III, 8) говорится, что «изукрашенный Царством Константинопольский Патриарший престол признан соборными постановлениями первым, и что, согласно святым законам, на разрешение этого престола представляются возникшие в других Патриархатах разногласия. <...> Другие Патриархи не имеют того значения, которое усвоено Эпанагогой Константинопольскому. Остальные Патриархи суть только местные иерархи. Они так и называются в Эпанагоге. <...> Такой взгляд есть своеобразное воззрение Фотия и его приверженцев. Вообще у греков преобладало иное воззрение, согласно которому все пять Патриархов считались равными друг другу. Греки сравнивали Церковь с телом человека, а пять Патриархов с пятью чувствами» ¹⁶.

Со временем Московский Царь занял место Царя Греческого. «В 1561 году, — пишет проф. Вл. Сокольский, — венчавшийся еще в 1547 году на Царство Великий Князь Московский Иоанн IV был утвержден в сане Царя соборною грамотою Вселенского Патриарха Иоасафа и духовенства Восточной Церкви. В этой грамоте Царь Московский рассматривается как состоящий в том же отношении к Церкви, в котором состояли прежде Греческие Цари. Замечательно, что Патриарх и Собор называют Иоанна своим Царем. «Сеже, — читаем в современном переводе грамоты, — сия наша благочестная грамота непоколебима и тверда дана, еже благочестивому, боговенчанному и христолюбивому Царю нашему Господину Ивану». При этом, как видно из приведенного места, Церковь величает его так, как величали Греческих Царей: благочестивым, боговенчанным и христолюбивым. Далее, из предшествовавших соборному деянию переговоров и сношений видно, что, по настоянию Иоанна, имя его стало поминаться во всем Православном мире: точь в точь, как прехзде поминалось имя Византийских Царей» ¹⁷. «Воззрение на Русского Царя, как на преемника Византийских Царей и Властителя всего Православного христианского мира» нашло отражение в переписке Иерусалимского Патриарха Доси-фея Нотары (1641-1707) с московским правительством ¹⁸.