Россия. Погружение в бездну

Как и Павлов, генерал А. Лебедь также считает спектаклем события, происходившие в Москве 19–21 августа 1991 года. «Спектакль назывался «путчем»», — одна из глав его книги «За Державу обидно…».[816]Слово «спектакль» фигурирует и в рассуждениях М. Я. Геллера[817]. По Б. И. Олейнику — это «карнавальный путч»[818], а по М. Малиа, — фарс[819]. Согласно же Д. Кьеза, «путч недоумков из ГКЧП» слишком «смахивал на оперетту, чтобы быть настоящим»[820]. То была «пьяная оперетта», ибо «пили все путчисты августа-91, начиная с вице-президента Геннадия Янаева и премьера Валентина Павлова. Кажется, единственным трезвым тогда был шеф КГБ Крючков. Пьян был и Ельцин, как раз в тот вечер вернувшийся из Алма-Аты»[821]. Кьеза резонно замечает: «Сложные шахматные партии не разыгрываются на таких «зияющих высотах» потребления алкоголя. Ничего не стоит неловким движением смахнуть на пол все фигуры»[822]. Тем самым Кьеза как бы намекает, что настоящими игроками являлись не участники «путча» и даже не Ельцин со своими людьми, а те, что были «за кадром».

Неожиданное подтверждение несамостоятельности «путчистов» получаем со стороны Ельцина, который отметил «марионеточный характер» их «заговора»[823]. Жаль только, что он не указал на «кукловодов», хотя и подчеркнул: «Главное происходило за кулисами событий»[824]. Ему было ясно, что «настоящая военная хунта так себя вести не станет»[825]. Тут Ельцин сказал, конечно, лишнее, поскольку эти его слова перечеркивают значимость победы демократов в августе 1991 года. В самом деле, если заговор гэкачепистов имел «марионеточный характер», если «главное происходило за кулисами событий», что же это за «народно-демократическая революция», о которых без устали трубили и трубят демократические средства массовой информации?

М. Дэвидоу, подобно другим упомянутым нами наблюдателям, воспринимает августовские события как «опереточный переворот», осуществленный демократами, а отнюдь не ГКЧП. Нельзя, полагает он, рассматривать происшедшее как «серьезную попытку ГКЧП захватить власть, а тем более установить тоталитарный режим»[826]. Странные и противоречивые действия Государственного комитета по чрезвычайному положению «дали толчок для взрывчатого материала и создали идеальные условия для сил антикоммунизма, чтобы осуществить свою контрреволюцию»[827]. Само же выступление гэкачепистов было беспомощным, больше похожим на фарс[828].

«Бездарная акция», ««любительский» путч», «попытка переворота», проведенная в «опереточной манере», — так характеризует события августа 1991 года М. Вольф[829].

Определение «опереточный» присутствует и в рассуждениях Г. А. Зюганова. Слово «путч» он берет в кавычки. В результате имеем «опереточный «путч» ГКЧП»[830], «трагикомический «путч» ГКЧП»[831]. Но это — управляемый мировой олигархией «путч». По мнению Зюганова, «перед сценаристами нашей современной драмы была изначально поставлена задача — разработать и практически реализовать в России методику контролируемого перевода страны в новый политический режим с элементами диктатуры. При этом программа-максимум предусматривает достижение негласного, но полного и жестокого международного контроля над внутриполитической ситуацией. Программа-минимум — недопущение к рычагам государственной власти национально-патриотических сил»[832].

Вот почему плачевный для вдохновителей и участников ГКЧП результат был предопределен, а «возможность неконтролируемого развития «путча» сведена к минимуму. Этому способствовали следующие факторы: 1. Предсказуемость самого события. Путч, что называется, «витал в воздухе» задолго до попытки его практической реализации. То, что нечто подобное должно вот-вот произойти, главным «игрокам» было очевидно заранее, так что «посвященные» имели полную возможность подготовиться к развязке. 2. Изначально бутафорский, робкий и нерешительный характер «путча». Даже самими организаторами он никогда не планировался всерьез. Молчаливо предполагалось, что демонстрация решительности и силы сама по себе расставит все по своим местам, став затем декорацией, эффектным фоном, на котором беспрепятственно и легко будут проведены стабилизационные меры. 3. Странное (мягко говоря) поведение главы партии и государства. Двойная игра президента-генсека на этом этапе очевидна. Открыв своим бездействием «зеленый свет» ГКЧП, он мгновенно «сдал» всех соратников-партийцев, как только ситуация стала необратимой. Притом его персональные политические цели незамысловаты и понятны: избавиться от стеснительной опеки «консерваторов», развязать себе руки для дальнейших политических и кадровых комбинаций и т. д.»[833].

С точки зрения общего плана «управляемой катастрофы», реализуемого внешними силами в нашей стране, Г. А. Зюганов находит связь между «путчистами» августа 91-го и «мятежниками» октября 93-го[834].