Россия. Погружение в бездну

По мнению А. И. Лукьянова, «август 91-го был лишь эпизодом, важным, существенным, но все же эпизодом в общей канве тех событий, которые развернулись в нашей стране в конце 80-х годов. Только в этом контексте и может быть правильно найдено подлинное место того, что произошло в августе 1991 года»[799]. Свое мнение бывший Председатель Верховного Совета СССР сформировал не только на основе личных впечатлений, но и на основе следственных материалов. Он говорит: «Теперь, прочитав 35 тыс. страниц уголовного дела об августовских событиях, я еще с большей убежденностью могу подтвердить, что это был не «государственный переворот», не «заговор», а отчаянная попытка спасти закрепленный Конституцией СССР общественный строй. Это не умещающийся в рамках закона ответ на другой исподволь готовившийся действительный и грозный переворот, состоящий в переводе страны в капиталистическое русло и разрушении Советской федерации, многие десятилетия объединявшей народы Советского Союза. Хочу подчеркнуть особо. Не свертывание реформ, не возвращение к тоталитаризму, не огосударствление всего и вся. Нет, речи об этом не шло, хотя именно так пытаются изобразить «зловещие планы путчистов» телерадио и газетные оракулы. Спасти социалистическую ориентацию развития общества, сохранить Союз, не допустить скатывание страны в пучину еще более глубокого кризиса — вот что вытекает из документов ГКЧП, когда их читаешь спокойно и непредвзято»[800].

По убеждению В. А. Крючкова, документы ГКЧП «свидетельствовали о намерении группы лиц из числа высшего советского руководства предпринять отчаянную попытку спасти державу и уберечь наш народ от бед, которые так щедро свалились на него»[801]. Эта «группа лиц», или «группа товарищей», выступила «на защиту Конституции СССР, против воцарившегося в стране правового беспредела»[802]. Августовское выступление являлось «попыткой максимально возможными средствами остановить разрушение страны»[803]. В. А. Крючков, как и А. И. Лукьянов, считает, что август 1991 года имел свою предысторию: «Августовским событиям 1991 года предшествовал целый ряд широкомасштабной политической, пропагандистской, психологической подготовки трагического развала Союза, осуществляемой сознательно и целенаправленно одними, в силу заблуждений и неведения последствий — другими»[804].

В русле взглядов Лукьянова — Крючкова иногда высказываются односторонние и отчасти простодушные суждения. Так, Е. К. Лигачев проникновенно говорит о «настоящих патриотах», объединившихся в «группе руководящих лиц государства», которые предприняли «попытку, правда неудачную, отстранения Горбачева от поста президента». Побудил их к тому «отказ от социалистического строя, Советской власти, от общественной собственности на основные средства производства», зафиксированный в проекте Союзного договора», подготовленном Горбачевым и Ельциным[805].

Несколько иначе видятся августовские события В. С. Павлову — члену ГКЧП, написавшему по поводу данных событий небольшую книгу. «Эта книга, — говорит он, — создавалась в тюремной камере «Матросской тишины» и служит прямым ответом на потоки лжи, фальсификаций, которые уже выплеснуты на экраны телевизоров, в эфир, на страницы газет, журналов и книг. Это не мемуары, не воспоминания, а детальный анализ августовских событий, сделанный на основе личных наблюдений и следственных материалов. По существу, в книге содержится мой ответ на главный вопрос: кто в действительности был инициатором драматических августовских событий? И этот ответ недвусмысленно сформулирован в заголовке — «Горбачевпутч»[806].