Россия. Погружение в бездну

По оперативным данным, приводимым В. А. Крючковым, в разное время у стен Белого дома «находилось от 3–4 до 30–35 тысяч человек»[984]. Д. Т. Язов, давая показания на следствии по делу ГКЧП, говорил о 70 тысячах человек[985]. Взяв даже последнюю цифру, придется признать, что для многомиллионного города она незначительна. Правда, существует другая, на наш взгляд, причудливая методика подсчета участников противостояния ГКЧП. Так А. А. Бородатова и Л. А. Абрамян полагают, что «стабильное ядро» этих участников доходило приблизительно до 15 тысяч человек. «Однако, — считают исследователи, — общее «подвижное число» людей, в разное время приходивших к Дому правительства, несомненно, было в десятки раз выше. А если учитывать также людей, косвенно вовлеченных в события, даже мысленно поддерживающих защитников, то фактическая цифра участников становится огромной»[986]. Думается, показательным тут является именно «стабильное ядро», но отнюдь не «подвижное число людей», а тем более «мысленно поддерживающие». Ведь «подвижное число» составили прежде всего те, кто пошел к Белому дому не столько по зову сердца, сколько из любопытства[987]. То были обычные зеваки, пришедшие «позоровать», т. е. понаблюдать, полюбопытствовать. И они появились здесь не с тем чтобы слиться со «стабильным ядром», а ради того, чтобы посмотреть на массовку, спектакль, разыгрываемый на фоне Белого дома.

«Важно подчеркнуть, — пишут А. А. Бородатова и Л. А. Абрамян, — что вопреки распространенному мнению среди защитников и манифестантов у Белого дома были представлены все социальные слои и группы населения. Помимо демократического ядра, т. е. тех, кто давно определился в своем отношении к законному российскому правительству, сюда пришли и те, кто в свое время также голосовал за его главу — Бориса Ельцина, но кого никак нельзя причислить к интеллектуально-демократической элите. Они пришли, повинуясь некоему не до конца осознанному патриотическому чувству… Здесь был действительно представлен народ во всей своей социальной многоликости…»[988]

Подобно тому, как из нескольких маленьких собачек невозможно сделать большую собаку, так и из разных слоев и групп населения нельзя сотворить народ. В данном случае причастность народа к противостоянию гэкачепистам определяется массовостью народных выступлений. Но ее как раз и не было несмотря на то, что Ельцин обратился к гражданам России с призывом начать всеобщую политическую стачку, организовывать забастовки, выходить на митинги протеста, совершать акты неповиновения. По данным, приводимым В. А. Крючковым, «в течение 19 и 20 августа по всему Советскому Союзу с населением почти 300 миллионов человек в забастовках и митингах приняли участие не более 150–160 тысяч человек, и то условно. Нередко на митингах присутствовали те, кто активно поддерживал ГКЧП, многие приходили просто из любопытства»[989].

В эпицентре происходящего, т. е. в Москве, жизнь шла своим чередом, будто ничего экстраординарного не произошло. «Как обычно по утрам в понедельник, — рассказывает Л. В. Шебаршин, — на улицах много машин, люди возвращаются из-за города. Очереди на автобусных остановках, народ спешит на работу. Спокойно в центре, обычная толкучка у «Детского мира», никаких внешних признаков ЧП»[990]. И с забастовками не ладилось. «Как свидетельствуют материалы «дела ГКЧП», 19–20 августа в Москве не было ни одного более или менее крупного государственного предприятия, которое бы бастовало[991]. Однако средства массовой информации порой намеренно распространяли ложные слухи о забастовках рабочих крупнейших московских заводов. «Сведения о том, что ЗИЛ объявил забастовку в знак протеста против введения чрезвычайного положения, неверны, — заявил по телефону корреспонденту РИА дежурный по ЗИЛу Николай Мисюгин. — По моим сведениям, цеха работают с большим энтузиазмом»[992]. Аналогичная информация прошла и по заводу «Калибр». Как сообщила корреспонденту РИА секретарь директора завода С. Чиркова, «все цеха «Калибра» работают ритмично, о забастовках нет и речи»[993].