Россия: прорыв на Восток. Политические интересы в Средней Азии

Благородные, влиятельные люди, обратите внимание на это!
Говорят: «Куй железо, пока горячо». Но, не следуя этой пословице,
Вы берете ответственность на себя за слезу будущих поколений.
О родная земля, ты вся перешла к иноземцам!
Священные могилы наших праотцев теперь под улицами их поселений.

Надгробные плиты растащат мужики для бань,

Деревянные изгороди пойдут на топливо.
И мы, не обнаружив древних могил, прольем потоки слез.
Отчуждены широкие озера, проточные реки, летние пастбища и леса.

Когда я думаю обо всем этом, то схожу с ума и сгораю от стыда.

Но мы принимали гражданство, не поступаясь землею.
Мы надеялись жить под сенью справедливости.
Если мы теперь отдадим последние земли, то нашему скоту придется пастись на песке.

Простые люди ошеломлены…

Казахи, где теперь земля, на которой вы жили со дня основания казахского племени?

Вас изгнали и отдали землю под малороссийские поселения…

У нас остались лишь соляные озера и безводные степи, непригодные для земледелия.

Поэтическая скорбь в связи с господством России, а также тревожный тон ранних повестей и пьес, описывающих горькую судьбу молодых женщин в Западном Туркестане, сменялись радостью в некоторых произведениях джадидского периода, когда речь шла о благах, ожидаемых от «нового метода» в обучении. Этим положительным настроем отличается «Счастливая семья», таджикская эпистолярная повесть, которую ее автор Садреддин Айни добавил ко второму изданию своего учебника для детской джадидской школы «Тахзиб-ус Сибьян» («Усовершенствование детей»). Повесть была опубликована в 1917 году. В ней просвещенные отец, мать, их сыновья и дочери в переписке между собой рассуждают о благе грамотности и образования. Аналогичным образом Хамза Хаким-заде Ниязи в коротком произведении «Йанги саадат: милли роман» («Новая радость: национальный роман») (1915) искренне отстаивает джадидский принцип преподавания как источник всех благ для нации и индивида. В этом прозаическом произведении повествуется о счастливой судьбе юноши, которого поддерживает в научных исканиях покровитель-джадид. Несмотря на оптимизм, пронизывающий «Счастливую семью» и «Новую радость», ни одно из этих ранних произведений не удостоилось повторной публикации после 1917 года, хотя советские власти высоко ценили обоих авторов.

В условиях неурядиц между 1917 и 1921 годами пришло осознание того, что «новая нация» контролировалась из Москвы даже более жестко, чем прежний Туркестанский край из Санкт-Петербурга. Возникшее разочарование сравнимо с «тяжелыми временами» после завоевания. Причина, по которой люди в 1920-х годах стали еще более пессимистичными, чем их деды, состояла в том, что обе революции 1917 года не оправдали надежды на освобождение Средней Азии и реализацию целей джадидских просветительских кругов. Кроме того, граждане теперь были политически более мотивированными, располагали газетами и другими печатными изданиями, в которых обсуждалась проблема общественного разочарования и культивировалось национальное самосознание, которое было почти утрачено 60 лет назад.