Россия. Путь к Победе. Горбачев–Ельцин–Путин–?

— Но при Сталине было иначе, — возражу я. — Управленцы всерьез отвечали за свои ошибки, потому бездарные авантюристы редко удерживались в элите. И карьеру в партии действительно мог делать каждый: деньги вообще ничего не решали, а роль блата была гораздо меньше, чем сейчас.

А то, что было, можно и вернуть!

И еще.

За либеральные годы мы привыкли не ждать от власти ничего хорошего, о доверии и речи нет — и нам это кажется нормой. Но нет! Совсем недавно, двадцать пять лет назад, мы власти доверяли: Брежнев давал к этому основания. «Катастройка» так легко совершилась именно поэтому: мы по привычке верили генсеку, не ждали от него подляны.

Доверие к власти — нормальное состояние общества. Лишь выродки-либералы нас от него отучили.

Оно непременно вернется.

Право

— Как будем судить: по закону или по совести?

Это исконно русский вопрос. Другие нации не поймут; Европа и Америка живут в русле римского права, закон там — бог. Поэтому там обожают судебные процессы, это часть шоу-бизнеса. А в русском языке «сутяга» — ругательство.

Диссиденты вечно цеплялись к «законности», их любимой шарманкой было: «Власти, соблюдайте Конституцию!»

Они искренне не понимали различие закона и совести (поскольку не были русскими) — или придуривались? Не знаю. Но в любом случае их требование законности расшатывало страну.

Сеть законов выдумана юристами для оправдания своего паразитизма. Чем сложнее система кодексов, тем сытее адвокаты, нотариусы и прочие ненужные обществу крючкотворы. А еще — в мешанине указов, постановлений, актов всегда можно найти лазейку — и обернуть дело так, как хочет конкретный юрист (вернее, нанявший его проходимец). «Закон что дышло…»

Эта система субъективна и нестабильна. Скажем, сейчас «законны» итоги приватизации 1990-х, и бандиты, укравшие почти все национальное достояние, могут спать спокойно. Но этот закон можно отменить (давно пора), и олигархов раскулачат. То и другое юридически безупречно!

Так что дело не в законах, а в том, кто и с какими целями их пишет.

Совсем без правовой базы, конечно, нельзя. Жизнь общества надо как-то регулировать.

Но, во-первых, «надо различать то, что написано на бумаге и имеет претензию быть законом, и то, что в реальности функционирует в качестве закона»[426]. Неписаное зачастую гораздо прочнее.

А во-вторых, работают лишь законы, согласные национальному духу. Для русских особенно ценна СПРАВЕДЛИВОСТЬ, и примем мы лишь те законы, которые ее утверждают.

Пока юридическая система несправедлива (одобряет олигархов, запрещает спасительную идеологию, ущемляет права титульной нации и т. д.), преступность и коррупция останутся вечно.

Экономика

Отцы перестройки врали (самое поразительное: врут и теперь!) о «естественности» рыночной экономики. На самом-то деле естественно натуральное хозяйство, потому оно так и названо (натуральное, природное, органичное). Первым возникло именно оно, и рынку оно противоположно.

Смотрите: живет семья в дикой местности (степь, лес). Отец строит дом, охотится, возделывает землю; мать одежду ткет, готовит, доит корову; дети им помогают. На минимальном уровне потребления можно жить так вечно. Даже в ХХ веке тайга десятилетиями скрывала несколько старообрядческих семей.

Но в одиночку неудобно: не может мужик одновременно быть пахарем, плотником, кузнецом, рыбаком и охотником. Рук не хватит. Разумнее жить большой деревней, где эти работы распределены: к чему душа лежит, тем и занят. Деньги не нужны, пасечник дает столяру горшок меда, получает табуретку. Никто не станет паразитом: способа нет. И вся деревня живет, в сущности, как большая семья.

Уровень жизни гораздо выше, чем у семьи маленькой. Но хочется еще, нужны машины. Рядом появляется завод и город при нем. Горожане дают крестьянам трактора, стекло, телевизоры — получают еду.

Тут уж без денег неудобно: слишком много разных товаров. Каждый раз высчитывать, сколько арбузов стоит экскаватор, — крыша съедет… Проще ввести эквивалент, абстрактную меру стоимости: арбуз стоит рубль, экскаватор сотню. Легко считать, легко меняться товарами.

Но денег выпускают ровно по числу товаров, ни копейкой больше. Они постоянно вращаются, помогают товарообмену, излишка нет, поэтому его нельзя присвоить, и не заводятся финансовые паразиты. Каждый делает нечто полезное для остальных, тянуть деньги «из воздуха» не получается.

И самое интересное: вся эта система (несколько городов и деревень) живет как очень большая семья. Принцип тот же.

Но вернемся к семье маленькой. Деревенька, натуральное хозяйство, все довольны… Однако вокруг бродят всевозможные хищники и норовят ваше добро экспроприировать. Волк барашка загрыз, дикие кролики жрут ваш урожай, тунеядцы с дубинами хотят вас ограбить, а вашу дочку продать в амстердамский бордель…