Россия собирает своих евреев

Выше уже упоминалось об оживлении и укреплении экономических связей между евреями и польскими помещиками. Евреев с их оборотистостью, способностями к предпринимательству, международными финансовыми связями охотно принимали в больших поместьях. Они селились там по двум главным причинам: их вынуждали к тому обстоятельства: например, когда их изгоняли из городов, или привлекали экономические возможности. Особенно благоприятны были эти возможности в период польской колонизации украинских земель в XVI-XVII вв. [56] В то же самое время помещики стремились максимально увеличить свои доходы в рамках традиционной системы хозяйства, наложив на крестьянство еще более тяжкое бремя – «второе крепостное право» [57]. Евреи были умелыми и энергичными посредниками и управляющими в имениях знати, требовательными арендаторами. Они брали в аренду многочисленные экономические привилегии и монополии, которые принадлежали помещикам. Так, евреи часто брали под контроль торговлю разными продуктами, например, солью и рыбой, держали мельницы. По существующим оценкам, накануне первого раздела Польши, свыше трети польских евреев были так или иначе связаны с арендаторской деятельностью [58].

Важнейшим видом аренды являлось право на производство и продажу спиртных напитков, изготовляемых из зерна. Эта привилегия – «пропинация» – была дарована польскому дворянству в 1496 г. Винокурение давало землевладельцам разнообразные преимущества. Это был удобный способ применить в дело излишки зерна, не заботясь о доставке их на рынок. Отходы винокурения шли на корм скоту. Но, как показал Х.Левин, в последующие столетия эта привилегия все чаще использовалась для получения максимальной выгоды от крепостного крестьянства [59]. Развитие производства спиртного в поместьях давало евреям возможность развернуться, и постепенно они монополизировали поставку спиртного для крестьянства. Путешественники из Европы, а потом и русские критики еврейства утверждали, что едва ли не каждый еврейский дом служил также и питейным заведением. Тем самым подкреплялось стереотипное представление о том, что евреи «спаивают крестьянство», а корчма служит местом, где «обирают» деревенских жителей. Стоит ли удивляться, что постановления центральных еврейских организационных структур, Ваадов, часто предостерегали евреев от опасностей, связанных с занятиями арендаторством вообще, и «пропинацией» в особенности [60].

Разрушительное воздействие арендаторства на отношения крестьян с евреями усиливалось из-за аренды объектов неэкономического характера. Так, польские дворяне-католики со спокойной совестью передавали евреям право взимать сборы за отправление в церквах православных религиозных обрядов – за крестины, свадьбы, похороны. Одним из традиционных образов устного народного творчества стала ненавистная фигура еврея-арендатора, сжимающего в руке ключи от церкви [61]. Но примечательно то, что от всей этой деятельности евреи получали не слишком большую выгоду – лишь скудное жалованье за службу в качестве агентов у знатных землевладельцев. По мере усиления польского дворянства росла и его власть над «собственными» евреями. Последние, будучи теоретически свободными людьми, фактически попадали в феодальную кабалу к местной шляхте. Так что понятно, почему все дворянство – как крупное, так и мелкое – выступало в польском обществе как элемент, постоянно противящийся любому изменению статуса евреев, независимо от позитивного или негативного характера задуманных преобразований [62]. По словам Г.Хундерта, «успешная политическая стратегия евреев начала нового времени превратилась в помеху с изменением политических и экономических условий, и с тех пор их средства к существованию и безопасность зависели от сохранения ветшающих старых порядков» [63].