Россия. Сталин. Сталинград: Великая Победа и великое поражение

Вскоре после войны побывав за океаном, Константин Симонов написал цикл стихотворений «Друзья и враги». Среди них был и «Митинг в Канаде»:

Я вышел на трибуну в зал.

Мне зал напоминал войну.

А тишина - ту тишину,

Что обрывает первый залп.

Мы были предупреждены О том, что первых три ряда Нас освистать пришли сюда…

Нас тоже предупреждал еще Ленин, но все-таки первых три ряда они заняли. В первом ряду сидит президент и вся его транспарентная администрация, а также тень покойного живого классика Солженицына. В руках у президента вла- совский триколор, на котором черная надпись: «Саяно-Шу- шенская ГЭС: 75». Этот флажок президент понесет на параде в честь 65-летия разгрома фашистской Германии впереди советского Знамени Победы. Под стулом Солженицына затаился Эдвард Радзинский с рукописью двухпудового романа «Сталин», который он все-таки опасается печатать.

Во втором ряду- премьер и все его турбулентное правительство, а также Валентина Матвиенко в обнимку с тенью Анатолия Собчака. У тени на руках жиреющая плешивая собачка по кличке Пивовар. А в руках у премьера лист фанеры, которым он на время парада 9 мая закроет Мавзолей и могилу Верховного Главнокомандующего вместе с могилами его маршалов и генералов, разгромивших фашизм. На фанере надпись: «Невский экспресс: 25».

В третьем ряду- Грызлов и Миронов с их транспортабельными депутатами. У первого на лбу надпись «Хромая лошадь», у второго- «156». Между ними- живая Новодворская на коленях у Сванидзе.

В лицо мне курит первый ряд.

Почувствовав почти ожог,

Шагнув, я начинаю речь.

Ее начало - как прыжок В атаку, что уже не лечь:

— Россия, Сталин, Сталинград!.. -

Три первые ряда молчат.

Но где-то сзади легкий шум.

И, прежде чем пришло на ум,

Через молчащие ряды Вдруг, как обвал, как вал воды,

Как сдвинувшаяся гора,

Навстречу рушится «ура!».

Когда на военных парадах громко оглашали имя Сталина, кони нервно прядали ушами; когда в Персии он входил в кабинет, где шли переговоры, Черчилль вставал и держал руки по швам; когда юную партизанку фашисты вели на смерть, она крикнула: «Сталин придет!» И он являлся в образе Красной Армии…

Уже не осталось тех, кто работал со Сталиным, мало тех, кто просто видел его хотя бы издали на демонстрациях. Я видел Сталина на трибуне Мавзолея четыре раза. После демонстраций все спрашивали друг друга только об одном: «Ты видел Сталина?» Несколько раз он являлся мне в сновидениях. Это не удивительно. Он снится и своим ненавистникам. Помню, в этом признавались Булат Окуджава и тот же Анатолий Собчак. Возможно, первому он приснился с ледорубом в руках, второму - с намыленной веревкой.

Летом сорок первого из «похожей на Мадрид Одессы» поэт через голову врага взывал:

Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас?

Ты слышишь нас. Мы это твердо знаем.

Не мать, не сына - в этот грозный час Тебя мы самым первым вспоминаем.

Это правда, ибо дело шло о судьбе не отдельных людей или семей, а о существовании всего народа, всей страны, а он был живым символом родины, ее образом.

Мы все одной причастны славе,

С ним были думами в Кремле.

Тут ни прибавить, ни убавить -

Так это было на земле.

Недавно известный умственный мудрец Шафаревич заявил: «Коммунизм был одним из обходных путей подчинения России Западному миру». Ну, и, следовательно, Сталин, возглавлявший коммунистов и всю страну, был пособником поработителей России, прежде всего - Гитлера, что мы уже слышали от пивоваров разных национальностей и пола, возраста и потенции. «Это может показаться парадоксальным…», - замечает мудрец о пособничестве Сталина Гитлеру. Нет, сударь, это не парадоксальность, для определения таких максим существуют более короткие русские слова из четырех-пяти букв: бред, чушь, вздор.

Да как же так, восклицает заслуженный мозговой деятель, предлагавший еще Ельцину вместо Антифашистского учредить Антикоммунистический комитет,- как же так, ведь неспроста «Западный мир мощно помогал большевикам строить Страну Советов». За штудированием Шпенглера и писанием собственных трактатов мозговику недосуг было узнать, что сперва-то Западный мир мощно помогал Деникину да Колчаку душить Страну Советов, не переставшую быть Россией. Об этом Сталин счел нужным тогда кое-кому напомнить: «После Октябрьской революции русские рабочие не перестали быть русскими». Даже рабочие! А что говорить о крестьянах…