Россия в 1917-2000 гг. Книга для всех, интересующихся отечественной историей

Президент России Б.Н. Ельцин и Верховный Совет РСФСР резко выступили против путча, объявив действия ГКЧП незаконными. Появление на улицах Москвы танков, не достигнув цели устрашения инакомыслящих, чрезвычайно обострило напряженность в столице. Центром сопротивления стал Дом Советов РСФСР, штурмовать который лидеры ГКЧП не решились. Массовый протест против путчистов (он охватил не только Москву, но и Ленинград, Свердловск, и ряд других крупнейших городов) сделал скрытых и явных сторонников ГКЧП более осторожными и тем самым сузил базу его социальной и политической поддержки. Большинство областных и городских Советов не спешили присоединиться к путчистам, занимая выжидательную и нередко отрицательную позицию. Роковыми для ГКЧП явились колебания генералитета. Принятое в ночь на 21 августа руководством Вооруженных сил решение о выводе танков из Москвы стало началом конца путча. Инициаторы переворота, прилетев в Крым, пытались встретиться с Горбачевым, но получили отказ. К вечеру 21 августа путч был ликвидирован, а его организаторы арестованы.

Путч резко изменил политический вес Горбачева. Он не мог теперь опираться на армию и органы госбезопасности, контроль над которыми ранее был одним из главных его политических козырей. Фактически ни одно важное решение осенью 1991 г. он уже не мог принять без одобрения Б. Ельцина. К моменту распада СССР Горбачев практически утратил все основные рычаги власти и тем предрешил свою отставку 25 декабря 1991 г.

В начале декабря 1991 г. руководители трех республик — России, Украины и Белоруссии — встретились в Беловежской пуще и объявили об образовании нового союза — Содружества независимых государств (СНГ). Вскоре к ним присоединились и другие союзные республики. В конце декабря 1991 г. СССР перестал существовать.

2. Дипломатия

2.1. Дипломатические инициативы СССР. 1985–1991 гг

В ноябре 1984 г. советская делегация вернулась за стол переговоров в Женеве. В январе 1986 г. Горбачев выдвинул обширный план полной ликвидации оружия массового поражения, в том числе и ядерного, во всем мире к концу XX века. Он был сочтен за очередной пропагандистский документ, обычный в дипломатической практике, и не привел тогда к каким-либо ощутимым подвижкам в процессе разоружения.

Главные усилия советской дипломатии в середине 1980-х гг. были направлены на ограничение и последующую отмену программы «стратегической оборонной инициативы» (СОИ). Выдвинутая США в 1983 г., эта программа предусматривала размещение в космосе оружия уничтожения ракет. На переговорах с Рейганом в Рейкьявике в октябре 1986 г. Горбачев пошел на значительные уступки, обусловив их тем, что программа СОИ не выйдет за рамки лабораторных испытаний. Горбачев согласился на «нулевой вариант» в Европе — полное уничтожение советских и американских ракет средней дальности без учета ядерного оружия Франции и Англии. Он также предложил сократить число ядерных боеголовок на советских ракетах в Азии до 100 единиц. Наконец, самым радикальным его шагом в Рейкьявике стал план ликвидации стратегических наступательных вооружений на 50 % к 1991 г. и полностью к 1996 г. Нежелание Рейгана отказаться от СОИ означало провал встречи в верхах в 1986 г. Лишь после того, как советская сторона в начале 1987 г. решила не увязывать разоружение в Европе с СОИ, женевские переговоры увенчались успехом.

В декабре 1987 г. в Вашингтоне было подписано соглашение о ликвидации ядерных ракет средней и меньшей дальности в Европе в течение трех лет. Число ракет СССР и США, подлежащих уничтожению, не было равным и примерно определялось соотношением 2: 1. Однако этим соглашением устранялась прежде всего угроза для территории СССР: советские ракеты среднего радиуса действия не могли достигать Америки. После провала августовского путча в 1991 г. советская и американская стороны выдвинули еще более обширный план ядерного разоружения. Его уточнением и конкретной разработкой занимались после распада СССР российские дипломаты.

2.2. Пересмотр внешнеполитических целей СССР

«Европейская» инициатива 1987 г. положила начало переоценке советских внешнеполитических концепций и средств их осуществления.