Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Особенно опасными для царизма в годы войны были социал-демократы две родственные, большевистская и меньшевистская[139], марксистские рабочие партии под общим названием Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП). При этом большевики мало чем отличались по социальному составу (демократическая интеллигенция и рабочие) и приверженности к марксизму от меньшевиков, но их революционная тактика носила гораздо более радикальный характер, а ее ближайшие демократические задачи не были отделены «китайской стеной», как у меньшевиков, от задач более фундаментальных — социалистических. Большевиков отличала также и более жесткая, в том числе и идеологическая, дисциплина. Что касается более «мягких» марксистов — меньшевиков, то они тяготели к более европеизированному типу социал-демократической работы и использованию крайне немногочисленных в условиях России легальных общественных организаций. Наконец, неонародническая Партия социалистов-революционеров (ПСР, эсеры) имела близкий к РСДРП социальный состав, пережила до войны позор пресловутой «азефовщины», прошла через период широкого применения индивидуального террора и экспроприации и с трудом находила свой новый, более цивилизованный облик. При этом правые эсеры сближались в годы войны с меньшевиками-«оборонцами», а левые — с большевиками, союз с которыми сохранялся и в 1917 — первой половине 1918 г.

Все три названные революционные партии были членами II Интернационала (ПСР с 1904 г.). Различия между «правыми» и «левыми» коренились у них не столько в социокультурном облике их членов, сколько в факторах психологического и национального характера. В многонациональной России и в РСДРП, и в ПСР были люди самых разных национальностей, причем среди большевиков и эсеров явно преобладали русские, а среди меньшевиков было много евреев и грузин. Во всех указанных партиях преобладала демократическая интеллигенция и в гораздо меньшей степени рабочие (причем не так называемая «рабочая аристократия», а их средние слои) и до 1917 г. особенно крестьяне. Сколько-нибудь надежных статистических данных о численном составе РСДРП и ПСР в дореволюционный период не существует.

В годы войны во всех этих трех партиях сильно выросла роль эмигрантской периферии, где в более благоприятных условиях западноевропейской или частично американской демократии в основном и жили их лидеры и теоретики. Но это сильно затрудняло их связь с родиной и возможность оказывать руководящее влияние на всю массу оставшихся там однопартийцев. Почти полностью заморожена была царскими властями и легальная деятельность РСДРП и эсеров в самой России. Исключение составляла только работа в IV Государственной думе у меньшевиков, так как депутаты-большевики в ноябре 1914 г. были арестованы, а эсеры еще после 1907 г. Думу, как известно, бойкотировали. Кроме того, «оборонцы» из числа меньшевиков и правых эсеров использовали возможность работать в военно-промышленных комитетах (ВПК) в составе их «рабочих групп», частично используя последние и для пропаганды подготовки к новой революции.

Все российские революционеры были убежденными противниками царизма и сторонниками демократии и социализма. К 1914 г. они уже имели также и серьезные антивоенные традиции. Так, «отец русского марксизма» Г.В. Плеханов еще в 1904 г. (тогда он поддерживал меньшевиков) горячо осуждал русско-японскую войну и даже считал, что поражение царизма и его войск в ней было бы «меньшим злом», чем их победа^{1690}. А на Амстердамском конгрессе II Интернационала в том же году он демонстративно обменялся рукопожатием с японским социалистом Сэн Катаямой, показывая этим, что социалисты двух воюющих стран остаются единомышленниками и товарищами. В августе 1907 г. на следующем, Штутгартском, конгрессе было принято важное дополнение В.И. Ленина, Р. Люксембург и Ю.О. Мартова к резолюции А. Бебеля. Согласно ему в случае возникновения войны социалисты были обязаны приложить все усилия к тому, чтобы скорее ее прекратить и стремиться использовать вызванный ею кризис, чтобы пробудить политическое сознание пролетариата и ускорить «крушение класса капиталистов». Антимилитаристский курс II Интернационала был подтвержден и на Копенганском и Базельском конгрессах II Интернационала в 1910 и 1912 гг. В то же время было отвергнуто, как совершенно нереальное и авантюристическое, предложение некоторых западных социалистов (француз Г. Эрве и др.) ответить уже на объявление любой войны стачкой и восстанием. Однако к реализации на практике антивоенных рекомендаций II Интернационала сумели реально подойти в 1914 г. только большевики и часть меньшевиков и левых эсеров в России, тогда как сам он в годы войны буквально развалился под напором национализма и соглашательства большинства европейских социалистов со своими правительствами и буржуазией.

Как же определяли характер и цели начавшейся мировой войны и пути выхода из нее лидеры и идеологи большевиков, меньшевиков и эсеров и что эти партии сделали для реализации своих антивоенных программ?

1. Большевики