Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

Однако на царских бюрократов словесные угрозы представителей либеральной оппозиции оказывали противоположное воздействие. Понимая, что Дума без поддержки масс бессильна и что без нее в принципе можно обойтись, правительство накануне Февральской революции пыталось ужесточить репрессивные меры (например, арест членов группы ЦВПК), спровоцировать выступления рабочих, а затем подавить их силой оружия. Вполне понятно, что царские министры никак не отреагировали на одно из последних и наиболее ярких думских выступлений одного из старейших депутатов Думы члена кадетской фракции Ф.И. Родичева. На заседании Думы 24 февраля 1917 г. он сказал: «Мы требуем в настоящую минуту, именем голодного народа, именем народа, который боится за судьбу во внешней борьбе, именем этого народа мы требуем власти, достойной судеб великого народа, достойной значения той минуты, которую страна переживает, мы требуем призыва к ней людей, которым вся Россия может верить, мы требуем, прежде всего, изгнания отсюда людей, которых вся Россия презирает»^{1686}.

Но обитатели Царскосельского и Мариинского дворцов, предпочитавшие расправляться с народом традиционными методами насилия, понимали силу не словесного, а исключительно материального воздействия. В распоряжении либеральной оппозиции таких сил, естественно, не было. В показаниях Чрезвычайной следственной комиссии 4 августа 1917 г. Милюков признал: «События 26 и 27 февраля застали нас врасплох»^{1687}. Размышляя над ходом Февральском революции 10 лет спустя, Милюков справедливо писал: «Дума не создала новой революции: для этого она была слишком лояльна и умеренна. Но она и не отвратила опасности этой революции»^{1688}.

Конечно, было бы неверно сбрасывать со счетов значение оппозиционных выступлений представителей либеральных партий. Своими парламентскими действиями она вкупе с демократическими фракциями, безусловно, способствовала разоблачению пороков бюрократического режима, что, в свою очередь, вело к дальнейшему углублению общенационального кризиса в стране.

В этом процессе определенную роль сыграла и Государственная дума, которая, по словам Милюкова, «сделалась как бы аккумулятором общественного недовольства и могущественным рупором, через который глухое и бесформенное чувство недовольства и раздражения возвращалось народу в виде политически осознанных, определенно отчеканенных политических формул»^{1689}. И хотя эти «либеральные формулы» в общем и целом имели умеренный характер, тем не менее они способствовали созданию определенного оппозиционного настроения, прежде всего в тех слоях населения, которые в силу разных причин еще не были затронуты революционным движением. Социальные страты и политические партии преследовали различные цели и по-разному видели перспективу дальнейшего развития страны. Но на определенном, хотя и весьма коротком историческом отрезке времени их усилия слились воедино, обеспечив победу Февральской революции.

* * *

Таким образом, период мировой войны стал завершающим этапом в процессе формирования не только отдельных структурных элементов либеральной идеологии, но и либеральной концепции общественного развития России в целом. Условия войны с особой остротой выявили наличие глубоких противоречий, с одной стороны, между теоретическим осознанием либеральными идеологами и политиками связи войны с революцией, а с другой — их неприятием насильственного переворота в стране. В своей повседневной практической деятельности представители либеральных партий немалые усилия предпринимали к тому, чтобы предотвратить назревание в стране массовых революционных выступлений. Во имя этого они сознательно шли на постоянные компромиссы с властью, рассчитывая, вплоть до последнего момента ее существования, на хотя бы минимальные уступки с ее стороны. Только под непосредственным влиянием Февральской революции либералы вынуждены были изменить свой прежний политический курс.

Глава 3. СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ПАРТИИ (С.В. Тютюкин)

Панорама политических партий России в годы мировой войны была бы неполной без обзора деятельности трех главных, наиболее сильных революционных союзов — большевиков, меньшевиков и эсеров, хотя кроме них в те же годы существовал и ряд более мелких национальных объединений (Социал-демократия Польши и Литвы, Всеобщий еврейский рабочий союз Бунд, Украинская рабочая социал-демократическая партия и др.).