Россия в канун войны и революции. Воспоминания иностранного корреспондента газеты «Таймс»

«Одним из сильных средств борьбы для такой партии, диктуемым нашим революционным прошлым и настоящим, явится политический террор, заключающийся в уничтожении наиболее вредных и влиятельных при данных условиях лиц русского самодержавия. Систематический террор совместно с другими, получающими только при терроре огромное решающее значение, формами открытой массовой борьбы (фабричные и аграрные бунты, демонстрации и проч.), приведет к дезорганизации врага. Террористическая деятельность прекратится лишь с победой над самодержавием, лишь с полным достижением политической свободы. Кроме своего главного значения как средства дезорганизующего, террористическая деятельность послужит вместе с тем средством пропаганды и агитации, как форма открытой, совершающейся на глазах народа, борьбы, подрывающей обаяние правительственной власти, доказывающей возможность этой борьбы и вызывающей к жизни новые революционные силы рядом с непрерывающейся устной и печатной пропагандой. Наконец, террористическая деятельность является для всей тайной революционной партии средством самозащиты и охранения организации от вредных элементов – шпионства и предательства».

В соответствии с этой теорией была создана «боевая организация», которая вскоре принялась за дело при помощи револьверов и бомб. Сначала было совершено покушение на Победоносцева; затем был убит министр внутренних дел Сипягин; далее были совершены покушения на виленского и харьковского губернаторов; впоследствии жертвами террора стали уфимский губернатор, вице-губернатор Елизаветполя, Плеве, великий князь Сергей и многие другие.

Хотя социал-демократы не испытывали сентиментальной брезгливости в отношении кровопролития, они возражали против этого образа действий, ссылаясь на то, что теракты не нужны и могут принести больше вреда, чем пользы делу революции. Одной из главных задач всякой разумной революционной партии должно быть пробуждение всех классов от привычной апатии и побуждение к активному участию в политической жизни; но терроризм окажет противоположный эффект, так как из него следует, что политическая свобода достигается не постоянным нажимом и упорным сотрудничеством народа, а эффектными, сенсационными актами индивидуального героизма.

Старания этих двух революционных партий, а также более мелких групп, привлечь на свою сторону промышленный пролетариат не ускользнули от внимания властей; и во время рабочих волнений 1896 года, по предложению г-на Витте, правительство рассматривало вопрос о том, как противодействовать влиянию агитаторов. Решение было найдено без труда: надо улучшить положение рабочего класса. В соответствии с этим особому чиновнику было поручено составить доклад о том, что уже сделано в этом направлении. Доклад свидетельствует о том, что власти давно уже размышляли над этим вопросом. Не говоря о мертворожденном законе о десятичасовом рабочем дне для ремесленников, вышедшем при Екатерине II, еще в 1859 году была назначена императорская комиссия, но из ее деятельности ничего не вышло вплоть до 1882 года, когда были приняты законодательные меры для защиты женщин и детей, работающих на фабриках. Несколько позже (в 1886 г.) были рассмотрены другие причины недовольства и частично устранены поправками в договоры найма, которые предусматривали, что деньги от отчислений и штрафов не присваивались хозяевами, и созданием штата фабричных инспекторов, которые должны были следить за тем, чтобы все благие намерения правительства должным образом проводились в жизнь. Пересмотрев все эти меры в 1896 году, на следующий год правительство приняло закон, запрещающий работу в ночное время и ограничивающий рабочий день одиннадцатью с половиной часами.

Рабочих это не удовлетворило. Их заработная плата по-прежнему оставалась низкой, а ее повышения трудно было добиться, потому что забастовки и любые формы объединений, как и раньше, считались уголовными преступлениями. В этом вопросе государство твердо стояло на своем в том, что касалось законов, но постепенно шло на практические уступки, разрешая рабочим объединяться для определенных целей. Например, в 1898 году в Харькове гражданские инженеры учредили Общество взаимопомощи, и с тех пор рабочим, как правило, разрешали выбирать делегатов для обсуждения их жалоб с хозяевами и инспекторами.

Убедившись, что, невзирая на эти уступки, влияние социал-демократических агитаторов среди рабочих растет, власти решили пойти еще дальше; они постановили организовать рабочих на чисто тред-юнионистских началах и тем самым выступить против социал-демократов, которые всегда советовали бастующим смешивать политические требования с материальными жалобами. Проект, казалось, имел хорошие шансы на успех, потому что многие рабочие, особенно старшего поколения, совсем не хотели смешивать практические заботы повседневной жизни с политикой, что нередко приводило к арестам, тюремному заключению и ссылке.