Россия в концлагере

Эмигрантскій читатель можетъ доставить себѣ удовольствіѣ и весело посмѣяться надъ незадачливой администраціей: заставь-де дурака Богу молиться и т.д. Могу увѣрить этого читателя, что, будучи въ шкурѣ означенной администраціи, онъ бы смѣяться не сталъ: за "старика" выгналъ Бубновъ, а за "короля" пришлось бы, пожалуй, разговаривать съ Ягодой. Вѣдь сажали же пѣвцовъ за

"Въ плѣну императоръ, въ плѣну"...

Ибо требовалось пѣть:

"Въ плѣну полководецъ, въ плѣну"...

Во всякомъ случаѣ лучше рискнуть изгнаніемъ съ двадцати службъ, чѣмъ однимъ приглашеніемъ въ ГПУ. Не такой ужъ дуракъ этотъ администраторъ, какъ издали можетъ казаться.

Такъ вотъ: въ этой краткой, но поучительной исторіи фигурируютъ: директоръ завода, который, вѣроятно, не совсѣмъ ужъ обормотъ, грамофонная пластинка, которая для "генеральной линіи" не такъ ужъ актуальна, и Бубновъ, который не совсѣмъ ужъ держиморда. И кромѣ того, дѣйствіе сіе происходитъ въ Москвѣ.

А если не Москва, а Краснококшайскъ, и если не граммофонная пластинка, а скажемъ, "антипартійный уклонъ", и если не Бубновъ, а просто держиморда. Такъ тогда какъ?

Недостараешься — влетитъ и перестараешься — влетитъ. Тутъ нужно потрафить въ самый разъ. А какъ именно выглядитъ этотъ "самый разъ", неизвѣстно приблизительно никому.

Неизвѣстно потому, что и самъ активъ безграмотенъ и безтолковъ, и потому, что получаемыя имъ "директивы" такъ же безграмотны и безтолковы. Тѣ декреты и прочее, которые исходятъ изъ Москвы по оффиціальной линіи, практически никакого значенія не имѣютъ, какъ не имѣютъ, скажемъ, рѣшительно никакого значенія проектируемые тайные выборы. Ибо кто осмѣлится выставить свою кандидатуру, которая вѣдь будетъ не тайной, а открытой. Имѣютъ значеніе только тѣ — и отнюдь не публикуемыя — директивы, которыя идутъ по партійной линіи. Скажемъ, по поводу означеннаго тайнаго голосованія активъ, несомнѣнно, получитъ директиву о томъ, какъ тайно ликвидировать явныхъ и неугодныхъ кандидатовъ или явныя и "антипартійныя предложенія". Въ партійности и антипартійности этихъ предложеній судьей окажется тотъ же активъ. И тутъ ему придется сильно ломать голову: почему ни съ того, ни съ сего "король" оказался партійно пріемлемымъ и почему за "старика" вздули?

Партійная директива исходитъ отъ московскаго держиморды и, "спускаясь въ низовку", подвергается обработкѣ со стороны держимордъ областныхъ, районныхъ и прочихъ, "прорабатывающихъ оную директиву" примѣнительно къ мѣстнымъ условіямъ. Такъ что одна и та же директива, родившись въ Москвѣ изъ одного источника, по дорогѣ на село или на заводъ разрастется цѣлой этакою многоголовой гидрой. По совѣтской линіи (черезъ исполкомъ), по заводской линіи (черезъ трестъ), по партійной линіи (черезъ партійный комитетъ), по партійно-соглядатайской — черезъ отдѣлъ ГПУ и т.д. и т.д. Всѣ эти гидры одновременно и съ разныхъ сторонъ вцѣпятся нашему активисту во всѣ подходящія и неподходящія мѣста, каковой фактъ способствовать проясненію чьихъ бы то ни было мозговъ — никакъ не можетъ.

Конечно, промежуточные держиморды объ этихъ директивахъ другъ съ другомъ не сговариваются. Когда очередная директива кончается очереднымъ крахомъ, возникаетъ ожесточенный междувѣдомственный мордобой. Держиморды большіе сваливаютъ всѣ грѣхи на держимордъ мелкихъ, и ѣдетъ нашъ активъ и за Уралъ, и на "низовую работу", и просто въ концлагерь.

Въ самомъ чистомъ видѣ эта исторія произошла со знаменитымъ головокруженіемъ — исторія, которую я случайно знаю весьма близко. По прямой директивѣ Сталина югъ Россіи былъ разоренъ вдребезги — требовалось сломить кулачество въ тѣхъ районахъ, гдѣ оно составляло подавляющее большинство населенія. Андреевъ, нынѣшній секретарь ЦК партіи, а тогда секретарь Сѣверо-Кавказскаго крайкома партіи, получилъ на эту тему спеціальную и личную директиву отъ Сталина. Директива, примѣненная къ мѣстнымъ условіямъ, была передана секретарямъ районныхъ комитетовъ партіи въ письменномъ видѣ, но съ приказаніемъ, по прочтеніи и усвоеніи, сжечь. Этотъ послѣдній варіантъ я самолично видалъ у одного изъ, увы, уже только бывшихъ секретарей, который догадался ее не сжечь.

На донского и кубанскаго мужика активъ ринулся со всѣмъ своимъ погромнымъ энтузіазмомъ. О томъ, что дѣлалось на Дону и на Кубани — лучше и не говорить. Но когда начались волненія и возстанія въ арміи, когда волей-неволей пришлось дать отбой — Сталинъ выкинулъ свое знаменитое "головокруженіе отъ успѣховъ" — отъ актива ему нужно было отгородиться во имя собственной шкуры.

Маккіавели не подгадилъ. Мужики изъ актива вытягивали кишки по вершку. ГПУ разстрѣливало и разсылало особенно одіозныя фигуры, и самъ я слыхалъ въ вагонѣ старушонку, которая говорила:

— Вотъ Сталину, ужъ дѣйствительно, дай Богъ здоровья. Прямо изъ петли вытащилъ...

Только здѣсь, заграницей, я понялъ, что старушонка эта, несмотря на весь свой преклонный возрастъ, принадлежала къ партіи младороссовъ...

___