Россiя въ концлагере

...Я сижу въ прiемной. Здeсь -- центръ ББКовскаго ГПУ. Изъ кабинетовъ выходятъ и входятъ какiя-то личности пинкертоновскаго типа... Тащатъ какихъ-то арестованныхъ. Рядомъ со мною, подъ охраной двухъ оперативниковъ, сидитъ какой-то старикъ, судя по внeшнему виду -- священникъ. Онъ прямо, не мигая, смотритъ куда-то вдаль, за стeнки третьяго отдeла, и какъ будто подсчитываетъ оставшiеся ему дни его земной жизни... Напротивъ -- какой-то неопредeленнаго вида парень съ лицомъ изможденнымъ до полнаго сходства съ лицомъ скелета... Какая-то женщина беззвучно плачетъ, уткнувшись лицомъ въ свои колeни... Это, видимо, люди, ждущiе разстрeла, -- мелкоту сюда не вызываютъ... Меня охватываетъ чувство какого-то гнуснаго, липкаго отвращенiя -- въ томъ числe и къ самому себe: почему я здeсь сижу не въ качествe арестованнаго, хотя и я вeдь заключенный... Нeтъ, нужно выкарабкиваться и бeжать, бeжать, бeжать...

Приходитъ Гольманъ съ бумажкой въ рукe.

-- Вотъ это -- для перевода васъ на первый лагпунктъ и прочее, подписано Радецкимъ... -- Гольманъ недоумeнно и какъ будто чуть чуть недовольно пожимаетъ плечами... -- Радецкiй вызываетъ васъ къ себe съ сыномъ... Какъ будто онъ васъ знаетъ... Завтра въ девять утра...

О Радецкомъ я не знаю рeшительно ничего, кромe того, что онъ, такъ сказать, Дзержинскiй или Ягода -- въ карельскомъ и ББКовскомъ масштабe. Какого чорта ему отъ меня нужно? Да еще и съ Юрой? Опять въ голову лeзутъ десятки безпокойныхъ вопросовъ...

ПРОЩАНЬЕ СЪ НАЧАЛЬНИКОМЪ ТРЕТЬЯГО ЛАГПУНКТА

Вечеромъ ко мнe подходитъ начальникъ колонны:

-- Солоневичъ старшiй, къ начальнику лагпункта.

Видъ у начальника колонны мрачно-угрожающiй: вотъ теперь-то ты насчетъ загибовъ не поговоришь... Начальникъ {300} лагпункта смотритъ совсeмъ уже -правда, этакимъ низовымъ, "волостного масштаба" -- инквизиторомъ.

-- Ну-съ, гражданинъ Солоневичъ, -- начинаетъ онъ леденящимъ душу тономъ, -- потрудитесь-ка вы разъяснить намъ всю эту хрeновину.

На столe у него -- цeлая кипа моихъ пресловутыхъ требованiй... А у меня въ карманe -- бумажка за подписью Радецкаго.

-- Загибчики все разъяснялъ, -- хихикаетъ начальникъ колонны.

У обоихъ -- удовлетворенно сладострастный видъ: вотъ, дескать, поймали интеллигента, вотъ мы его сейчасъ... Во мнe подымается острая рeжущая злоба, злоба на всю эту стародубцевскую сволочь. Ахъ, такъ думаете, что поймали? Ну, мы еще посмотримъ, кто -- кого.

-- Какую хрeновину? -- спрашиваю я спокойнымъ тономъ. -- Ахъ, это? Съ требованiями?... Это меня никакъ не интересуетъ.

-- Что вы тутъ мнe дурака валяете, -- вдругъ заоралъ начальникъ колонны. -- Я васъ, мать вашу...

Я протягиваю къ лицу начальника колонны лагпункта свой кулакъ:

-- А вы это видали? Я вамъ такой матъ покажу, что вы и на Лeсной Рeчкe не очухаетесь.

По тупой рожe начальника, какъ тeни по экрану, мелькаетъ ощущенiе, что если нeкто поднесъ ему кулакъ къ носу, значитъ, у этого нeкто есть какiя-то основанiя не бояться, мелькаетъ ярость, оскорбленное самолюбiе и -- многое мелькаетъ: совершенно то же, что въ свое время мелькало на лицe Стародубцева.

-- Я вообще съ вами разговаривать не желаю, -- отрeзываю я. -- Будьте добры заготовить мнe на завтра препроводительную бумажку на первый лагпунктъ.

Я протягиваю начальнику лагпункта бумажку, на которой надъ жирнымъ краснымъ росчеркомъ Радецкаго значится: "Такого-то и такого-то немедленно откомандировать въ непосредственное распоряженiе третьяго отдeла. Начальнику перваго лагпункта предписывается обезпечить указанныхъ"...

Начальнику перваго лагпункта предписывается, а у начальника третьяго лагпункта глаза на лобъ лeзутъ. "Въ непосредственное распоряженiе третьяго отдeла!" Значитъ -- какой-то временно опальный и крупной марки чекистъ. И сидeлъ-то онъ не иначе, какъ съ какимъ-нибудь "совершенно секретнымъ предписанiемъ"... Сидeлъ, высматривалъ, вынюхивалъ...

Начальникъ лагпункта вытираетъ ладонью вспотeвшiй лобъ... Голосъ у него прерывается...

-- Вы ужъ, товарищъ, извините, сами знаете, служба... Всякiе тутъ люди бываютъ... Стараешься изо всeхъ силъ ... Ну, конечно, и ошибки бываютъ... Я вамъ, конечно, сейчасъ же... Подводочку вамъ снарядимъ -- не нести же вамъ вещички на спинe... Вы ужъ, пожалуйста, извините.

Если бы у начальника третьяго лагпункта былъ хвостъ -- {301} онъ бы вилялъ хвостомъ. Но хвоста у него нeтъ. Есть только безпредeльное лакейство, созданное атмосферой безпредeльнаго рабства...

-- Завтра утречкомъ все будетъ готово, вы ужъ не безпокойтесь... Ужъ, знаете, такъ вышло, вы ужъ извините...

Я, конечно, извиняю и ухожу. Начальникъ колонны забeгаетъ впередъ и открываетъ передо мной двери... Въ баракe Юра меня спрашиваетъ, отчего у меня руки дрожать... Нeтъ, нельзя жить, нельзя здeсь жить, нельзя здeсь жить... Можно сгорeть въ этой атмосферe непрерывно сдавливаемыхъ ощущенiй ненависти, отвращенiя и безпомощности... Нельзя жить! Господи, когда же я смогу, наконецъ, жить не здeсь?..

АУДIЕНЦIЯ