Россия в поворотный момент истории

«Измена» – только так могли ответить армия и народ на этот риторический вопрос. Хотя Милюков впоследствии утверждал, что он в своем вопросе имел в виду глупость, а не измену, немногие верили ему, тем более что все прочие представители «Прогрессивного блока» и левых группировок уже давно высказывались точно так же, хотя никогда не упоминали царицу по имени.

На том же заседании думцев поразила совершенно неожиданная речь Пуришкевича, представителя ультраправых, который позже участвовал в убийстве Распутина. Пуришкевич самыми откровенными словами описывал махинации распутинской клики и закончил свою речь призывом ко всем депутатам Думы, сохраняющим верность России и монархии, отправиться в Царское Село и «на коленях» умолять царя спасти Россию и престол от предательских «темных сил».

Штюрмер был освобожден от своей должности 10 ноября. Его сменил Трепов, крайне правый член Госсовета и человек, близкий к царю.

«Прогрессивный блок» торжествовал; его членам казалось, что они добились блестящей и неожиданной победы. Однако трудовики и социал-демократы прибегли к обструкции, чтобы не позволить новому премьер-министру выступить перед Думой, поскольку Протопопов оставался в его кабинете министром внутренних дел. Дума единогласно вынесла нам порицание, и мы не были допущены на следующие 15 заседаний.

Тем временем правительственная кампания против добровольных общественных организаций, выступавших за продолжение войны, набирала силу.

8 и 9 декабря по приказу Протопопова полиция разогнала проходившие в Москве съезды Союза земств и Союза городов. Были запрещены съезды кооперативов и поставщиков продовольствия. 13 декабря, перед началом крупных дебатов в Думе о деятельности Протопопова, председатель Думы объявил, что в соответствии с правилами процедуры правительство требует, чтобы дебаты проходили за закрытыми дверями.

Я сразу же попросил слова и на открытом заседании зачитал резолюции, принятые обоими съездами накануне их разгона. В резолюции, единогласно принятой Союзом городов, в частности, говорилось:

«В России всем сословиям, всем классам, всякому единению честных людей вполне ясно, что безответственные преступники, гонимые суеверным страхом, изуверы, кощунственно произносящие слова любви к России, готовят ей поражение, позор и рабство! Россия окончательно прозрела, и грозная действительность открылась перед ее глазами. Жизнь государства потрясена в ее основе, мероприятиями правительства страна приведена к хозяйственной разрухе, а новые меры правительства довершают расстройство и готовят социальную анархию. Выход из настоящего положения, ведущего Россию к несомненной катастрофе, один – реорганизация власти, создание ответственного министерства. Государственная дума должна с неослабевающей энергией и силой довести до конца свою борьбу с постыдным режимом, – в этой борьбе вся Россия с нею. Союз городов призывает Государственную думу исполнить свой долг и не расходиться до тех пор, пока основная задача создания ответственного министерства не будет достигнута. Союз городов призывает и все организованные группы населения – города, земства, сельские хозяйства, торговлю, промышленность, кооперативы и рабочих – объединиться для работы прежде всего в области упорядочения продовольственного дела, разруха которого грозит стране и армии».

В тот же день съезд Союза земств во главе с князем Львовым принял еще более решительную и откровенную резолюцию:

«Историческая власть страны стоит у бездны. Наша внутренняя разруха растет с каждым днем, и с каждым днем становится труднее организовать страну в уровень с великими требованиями, которые к ней предъявляет война. Наше спасение в патриотизме, в нашем единении и ответственности перед родиной. Когда власть ставит преграды на пути к спасению, ответственность за судьбы родины должна принять на себя вся страна. Правительство, ставшее орудием в руках темных сил, ведет Россию по пути к гибели и колеблет царский трон. Должно быть создано правительство, достойное великого народа в один из величайших моментов его истории, сильное, ответственное перед народом и народным представительством. Пусть Государственная дума при начатой решительной борьбе помнит о великой ответственности и оправдает то доверие, с которым к ней обращается вся страна. Время не терпит, истекли все сроки для отсрочек, данные нам историей».

Зачитав обе эти исторические резолюции, я подчеркнул, что цитировал документы, принятые не крестьянами и рабочими, а должностными лицами Союзов городов и земств[61]. Далее я заявил, что мы выступим вместе со всеми, кто открыто обличает старый режим от имени всей страны.

Мое предложение обсудить вопрос на открытом заседании не было поставлено на голосование; отказывая мне в этом, Родзянко действовал в соответствии с правилами процедуры.