Россия в Средней Азии. Завоевания и преобразования

О необходимости провести в Средней Азию железную дорогу в Петербурге, Москве и других крупных городах России начали говорить и писать еще в 50-х гг. XIX в. Первый проект строительства железнодорожного пути в Туркестан был подан в 1854 г. генерал-майором Мальцевым. Естественно, он был преждевременным – в это время была построена практически первая железная дорога из Петербурга в Москву, и никто не стал всерьез рассматривать столь экзотический проект. Но идея не заглохла. В 60—70-х гг. XIX в. железнодорожное строительство в России получило широчайший размах и в этих условиях, естественно, вновь стала популярной тема проведения железной дороги в Среднюю Азию. Особенно упорно (основываясь на изысканиях научной экспедиции) на создание стального пути в Туркестанский край ратовал первый туркестанский генерал-губернатор К.П. фон Кауфман. Его оппонентами были прежде всего мусульманские священнослужители, распускавшие провокационные слухи, будто русские собираются для своих дорог конфисковать обширные земли, в том числе в Бухарском эмирате. Они, кстати, натравливали дехкан на инженеров, проводивших полевые изыскания.

Были и другие более серьезные оппоненты, среди них: хорошо знавший туркестанские степи и пустыни завоеватель Ташкента М.Г. Черняев, а также военный министр Д.А. Милютин и министр путей сообщения Посвет. Эти высокопоставленные противники Среднеазиатской дороги выдвигали, казалось бы, серьезные аргументы: во-первых, песок занесет рельсы очень скоро и, во-вторых, дорога не окупится.

Кауфман приводил выводы экспедиции 1877–1879 гг., которая установила, что в пустыне есть растительность и вода, и предложила свои способы закрепления насыпей и сыпучих песков.

Только в 1865–1880 гг. было подано 40 проектов строительства дороги. Среди соискателей были и иностранцы, предлагавшие проложить стальной путь из Европы в Индию.

Проекты активно обсуждались в изданиях: «Санкт-Петербургские ведомости», «Правительственный вестник», «Русская мысль», «Вестник Европы», «Новое время», «Журнал Министерства путей сообщений», «Русский инвалид», «Туркестанские ведомости», «Окраина», и др. В обсуждении участвовали английские, французские, итальянские, немецкие, польские и американские периодические издания. Можно говорить, что это была глобальная проблема.

На страницах газет и журналов обсуждалось только одно направление – Оренбург – Ташкент, однако судьбу Среднеазиатской дороги и ее направление в конечном счете решили, англичане. Они определили, в каком направлении пойдет Среднеазиатская дорога.

К 1878 г. Англия захватила Кабул и Кандагар и готовилась подчинить Герат и Афганский Туркестан. Это уже была чрезвычайная ситуация. Британия угрожала российской Средней Азии.

На многочисленных совещаниях в Военном министерстве было решено срочно строить Закаспийскую (то есть через туркменские пески) железную дорогу и осуществить вторую АхалТекинскую экспедицию во главе с генералом М.Д. Скобелевым. Окончательное решение было принято в 1880 г.

Готовясь штурмовать туркменский укрепрайон Геок-Тепе, М.Д. Скобелев предусмотрел строительство железнодорожного пути от побережья Каспийского моря к пункту концентрации эксплуатационных сил. Скобелеву не пришлось воспользоваться железнодорожной веткой, он продвинулся к туркменской крепости на верблюдах и лошадях раньше, чем путейцы успели уложить рельсы. Строительство дороги началось в декабре 1880 г., а туркменская твердыня была взята штурмом 12 января 1881 г. Однако строительство дороги продолжалось, и первые 217 верст до Кизыл-Арвата были пройдены путейцами 20 сентября 1881 г. Первая железная дорога в Средней Азии была проложена за 10 месяцев.

Дорогу строили военные и по-военному. Работами руководил талантливый человек, начальник передвижения войск в отряде М.Д. Скобелева генерал Михаил Николаевич Анненков. Специально для строительства дороги был сформирован 1-й Закаспийский железнодорожный батальон в составе 1080 нижних чинов, 25 офицеров, 30 инженеров и техников, нескольких военных врачей. Порядки на строительстве были армейские, и правонарушения подлежали рассмотрению военного суда. Проектировщиками и организаторами прокладки рельсового пути были только русские инженеры, которые учились за границей, изучали зарубежный опыт, но до той поры строили дороги только в Центральной России, на твердом грунте.

Очень многим весьма авторитетным людям, знакомым с природными условиями Закаспийской области, задача строительства полотна дороги в песках казалась невыполнимой. В печати то и дело появлялись статьи, в которых идея сооружения железнодорожного пути через пески Каракумы объявлялась неосуществимой, химерической. Аргументы противников строительства выглядели убедительно. Однако дорога была нужна – росло напряжение в отношениях с Англией, грозившее перерасти в столкновение в Средней Азии.