Россия вчера и сегодня

Меня в данном случае несколько отрезвил комментарий режиссера Владимира Меньшова: «Я никак не могу врубиться, по какой причине я должен возмутиться происходящему. Если возмущаться, то в большей степени тем, на чем настаивают ребята. Миронов, Хаматова настаивают на том, что должна быть некая особая камера, особые следователи для режиссера Серебренникова, что нельзя его вот так вот вместе со всеми задерживать, арестовывать».

Сажают под домашний арест федерального министра, губернаторов, мэров, вице-мэров, депутатов, милиционеров, генералов. И это всё вроде нормально. Почему? Потому что они — воры. Они априори воры, их надо сажать — всех! Потому что они — власть! И не важно даже, правда это или нет, даже интересоваться не надо. И никто не встает на их защиту!

Здесь же мы видим невероятную волну, априори подталкивающую нас к мысли о том, что Кирилла Серебренникова хотят упечь за его свободомыслие. За его талант свободного художника. За то, что он позволяет себе то, что другие боятся.

Но это же ложь!

Это же подмена, ребята. И удивительно, что никому не приходит в голову мысль: бывшие директор и бухгалтер просто сидят — один под домашним арестом, а другая — в каталажке. И как будто их нет. А есть Кирилл, который пишет письмо своим, так сказать, спасителям: «И очень сожалею, что вся эта ситуация коснулась косвенно и вас. Дорогие мои, любимые Женя Миронов, Чулпан, Федор Сергеич, все мои коллеги — российские и зарубежные, все, кто подписал письмо в нашу защиту, кто выступал на митинге, в нашей и мировой прессе (список огромен, буду звонить и писать каждому лично!), — спасибо за честность, за братство, за огромную помощь и поддержку! Спасибо всем нашим родным, любимым и близким друзьям, помогающим и поддерживающим!!!»

Кого будет благодарить бывший главный бухгалтер «Седьмой студии» Серебренникова Нина Масляева, обвиненная в мошенничестве по этому делу, которая говорит, что не протянет и двух месяцев. Она сидит в двухместной камере-клетке, у нее диабет, гипертония, ишемическая болезнь сердца.

«Я же не Кирилл Серебренников и не Юрий Итин (директор „Седьмой студии“, отправленный под домашний арест. — Н. М.). Этим все сказано, я простой человек, наемный работник, поэтому меня и кинули в тюрьму. Я готова на все, сотрудничать со следствием, лишь бы меня отпустили. У меня больной отец, ему 85 лет, сидит с медсестрой, а платить — кто ей будет? Он же умрет, я об этом все время думаю», — говорит она.

Это не люди, что ли? Их забыли. На митинге ни разу не было названо ни одного другого имени, кроме имени Серебренникова.

Нет ли тут некоего разделения на «чистых» и «нечистых»?

А вот такой вопрос, совсем теоретический: а вот если бы такая же история случилась бы, допустим, с замечательным, очень большим артистом и прекрасным режиссером Николаем Николаевичем Губенко, который является художественным руководителем «Театра содружества актеров Таганки»? Собрали бы митинг по его поводу? Я не думаю. Или с Иваном Охлобыстиным? Тоже нет.

Почему? А потому что есть только «рукопожатные» и все остальные. К остальным относятся и эта бухгалтерша, и экс-директор. Они пусть сами выкарабкиваются.

Но вот что по-настоящему опасно, потому что игра переносится уже в другую плоскость.