Россия: власть и оппозиция

Есть объективные законы государственного строительства, вытекающие из исторического опыта и закрепленные в идеологических уравнениях, моделях, методологиях. И бесполезно протестовать, бесполезно противопоставлять им свои симпатии и антипатии. Как только это будет понято, сразу же возникнет коридор возможностей, в который должны вписаться все прогосударственные силы, приняв неизбежное, согласившись, что весь вопрос в том (и только в том!), как именно будет определена сама «национальная формула», что будет сказано о нациях, в каком направлении будет развиваться национальное самосознание. Блокирование национального сознания и его подмена всякими фикциями типа «российскости», «интернационализма», «общечеловеческих ценностей» и т. п. приведут в сегодняшних реальных условиях лишь к победе патологических формул и патологических форм национального самосознания. Такой патологической формой, которая, в условиях отсутствия согласованных действий, в сфере национальной политики и национальной идеологии уже маячит на горизонте, является этнократизм. Долго существуя в атмосфере имперскости и интернационализма, Россия оказалась не готова к новой ситуации. В сознании интеллигенции, и уж тем более в народном сознании, национализм и этнократизм отождествляются. Но это отождествление (гибельное для всех наций Евразии!) абсолютно разрушительно для России.

Политическим партиям и движениям следует предпринять чрезвычайные усилия для того, чтобы разделить в сознании народа и его политически активной части эти две категории. Такое расчленение неизмеримо важнее борьбы с Бурбулисом, которая является сегодня трагикомическим «фатумом» оппозиционного движения. Пройдет время. Мы умрем, все мы смертны. Уйдут Бурбулисы и Гайдары, Ельцины и Горбачевы. Уйдем и мы. Но народ будет жить и творить историю, коль скоро мы сумеем сегодня разделить в его сознании эти две категории.

В самом деле, что значит для России выпячивание этнического фактора? Это значит, что начинается невероятно разрушительное для народа, державшего империю, народа — держателя, деление внутри него на «чистых» и «нечистых». Но поскольку подобных «чистых» по самым сдержанным оценкам не более 1/3 от населения сегодняшней Российской Федерации, то взятие этнократической формулы национальным движением означает его разгром, его катастрофу и рассыпание России. Вот почему любые проявления этнократизма должны безжалостно устраняться из политических документов, политических заявлений, политических действий.

Спору нет, русский этнос находится в критической ситуации, и борьба за его выживание является важным фактором общенационального дела. Но даже эта борьба требует наличия национального «защитного пояса» вокруг этноса. Принятие национальной, а не этнократической формулы для России есть не только условие победы национальных сил, сохранения пространства традиционно российских территорий, но и спасение этноса от расщепления его на субэтнические компоненты. Русский этнос уязвим в этом смысле как никакой другой, и его распадение на казаков, туляков, сибиряков, пермяков — это та реальность, которая моделируется нашими противниками и которая имеет объективные основания в коде русского этноса.

Таким образом, все объединяющиеся движения должны, во-первых, разделить национальное и этнократическое и дать формулу нации, основанной на единстве истории, языка, традиций, культуры. В этом смысле полиэтничны все нации, но русская в особенности. Во-вторых, опираясь на эту формулу пресечь этнократизм, апеллирующий не к культуре и истории, а к доминирующему якобы биогенетическому, доисторическому началу и голосу крови. Не в силу симпатий и антипатий, а в силу железных законов и исходя из четко поставленных целей необходимо констатировать, что этнократизм разрушителен и должен быть отсечен.

В-третьих, вне этого разграничения на национальное и этнократическое и четкого самоопределения по этому поводу вхождение в плотные политические союзы должно быть признано неприемлемым. В-четвертых, всякая размытость в вопросе о нации и подмена этого вопроса всем тем, что определяется традиционным русским пониманием слова «космополитизм», должна быть устранена столь же решительно, сколь и этнократизм, ибо нетрудно доказать, что одно немыслимо без другого, одно паразитирует на другом, а значит отсечение и того, и другого логически неизбежно. И чем раньше это произойдет, тем лучше для народа, для страны и для политических движений. Только введя одновременно оба ограничителя, мы можем двигаться дальше.