Россия — всадник без головы

Но это резко осложнило работу всех структур власти, поскольку стало очень трудно, скажем, выдать деньги на почте (поди узнай, тот ли это, кому прислали?), выдать продуктовые карточки (а может, он их уже получил в другом месте?), учесть место работы человека, обложить его налогом и т. д. И начиная чуть ли не с момента упразднения паспортов тогдашняя милиция начала просить Правительство СССР ввести в стране паспорта. Семнадцать лет большевики отказывались это делать и только в 1934 г., в виде исключения только для городских жителей, начали вводиться паспорта. А в сельской местности до Хрущева, который заставил иметь паспорта и крестьян, паспортов никто не требовал, и по всей территории СССР вне городов можно было ездить куда хочешь и селиться где хочешь. Если колхозник ехал в город и ему нужно было в каком-либо учреждении удостоверить свою личность, то сельсовет на этот случай выдавал ему справку, кто он есть, если же он не собирался осесть в городе на постоянное место жительства, то и она ему была не нужна.

Даже во времена моего студенчества можно было объехать весь СССР, не имея паспорта, поскольку он был нужен только для полетов на самолетах, а на всех остальных видах транспорта паспорт не требовался. За всю мою жизнь в СССР милиция никогда не проверяла у меня документы, и я ни разу не видел, чтобы она это делала у кого-либо другого. Попробуй она это сделать — граждане СССР завалили бы все инстанции жалобами: какого черта милиция цепляется к свободным людям? Заметьте, в те годы, к примеру, в Москву ежедневно приезжало 2 млн человек. Только из Днепропетровска в Москву шло два скорых поезда и четыре пассажирских, а сегодня только один.

Точно такое же положение с описанием всей остальной жизни в СССР. Послушаешь телевизор, так мы все ходили голые и голодные и только и делали, что тряслись от страха при страшном слове «КГБ». Вы, телевизионные умники, в какой стране жили?

Страна наша была огромной, свободной, с изумительно развитым транспортом, и передвигаться по ней на любые расстояния не составляло никаких проблем. На море мы ездили в Крым, так как он был ближе всего. Три рубля билет, ночь в поезде, и наша четверка — Кретов, Шпанский, Бобров и я — в Симферополе. Еще 30 коп. на троллейбус — и в Ялте. Хотя в первый раз мы были, по-моему, в Евпатории. Летом на Черном море был весь Советский Союз, в гостиницы мы даже не совались. На вокзалах ожидали те, кто сдавал кровати в частном секторе, стоило это рубль в сутки. Поскольку нас было четверо, то мы, как правило, получали комнату с четырьмя кроватями в каком-нибудь частном доме, набитом отдыхающими. В одном, помню, даже сын хозяев с молодой женой спали в коридоре за занавеской. Отдыхали мы, само собой, самым неправильным образом, хотя вставали, в общем-то, рано — по холодку. Шли в сторону пляжа, по пути из автоматов, в которых наливалось 200 г. «рислинга», если опустить монету в 20 коп., выпивали по стаканчику. Заходили в «Чебуречную», брали по 4 чебурека (по 12 коп.) и по два стакана какао (по 6 коп.). Перед этим на всякий случай заглядывали в «Шашлычную», и если там была машина, которую требовалось разгрузить, то мы быстро скатывали бочки с вином или снимали ящики и в оплату получали по миске уже снятого с шампуров и густо посыпанного луком мяса и по стакану сухого вина. У пляжа покупали рубля на два на всех персики, виноград, арбузы и т. д. — килограмма по полтора на брата — и шли расталкивать народ на песочке, чтобы расстелить и свои пляжные полотенца. Купались, загорали, знакомились с девушками, «писали пулю» до шести-семи вечера, потом, выстояв очередь, обедали горяченьким в столовой (около рубля) и шли немного отдохнуть до танцев. В этом тоталитарном СССР столько «советских рабов» отдыхало в Крыму, что даже в кино было невозможно попасть. Помню, что всего однажды, и то потому, что Коля встретил каких-то высокопоставленных друзей отца, мы попали в ресторан-варьете, в котором, впрочем, мне почему-то запомнились не выступающие девушки, а мясо в горшочках. (Вообще удивительных встреч было много, к примеру в одну из поездок мы встретили Валеру Малиновского, которого уже года два не видели и который приехал отдохнуть с женой из Актюбинска.)

Не помню уже где, но перед танцами мы подходили к киоску с мороженым. Толя, хранивший общую кассу на текущие расходы, давал киоскерше 5 руб., а та разливала в четыре стакана две бутылки лимонной водки и добавляла из трехлитровой банки по соленому огурцу. Мы дружно «вздрагивали», закусывали и бодрые и веселые шли на площадку искать приключений. Вообще-то, вспоминается атмосфера какой-то семейной доверчивости, помню, в одну из первых поездок я познакомился с очень симпатичной девушкой откуда-то из Белоруссии (мы потом даже переписывались). Я приходил со свидания уже за полночь с распухшими от поцелуев губами, но дверь дома была не заперта, я тихо входил, нырял под простыню и засыпал с надеждой, что меня начнут расталкивать не слишком рано.