Россия всегда права!

Все данные о моей активности в Сети я стер – они стирались тут автоматически, каждый день, но я стер вручную. Вознаградил парня чаевыми, вышел на улицу.

Сев в машину, я проехал восемь кварталов, прежде чем увидел нужное место. Общественный таксофон питается монетами или карточками, они тут оставались скорее как памятники тем временам, когда не было еще сотовой связи.

У сидящего неподалеку нищего я раздобыл несколько монет, чтобы позвонить. Это обошлось мне в десятидолларовую бумажку – можно сказать, социальная активность. Номер офисного телефона набрал по памяти, его в общедоступных справочниках не было.

– «Трианон», Мишо, добрый день.

– Добрый. У вас все нормально?

– Все тихо, сэр.

– Вот что – закрывай офис и уходи. Прямо сейчас. Завтра суббота, открываться или нет, решай сам.

Не дожидаясь ответа, я повесил трубку.

До аэропорта Титерборо добираться было уже проблематично. Активирована национальная гвардия, патрули на дорогах. Кто побогаче, тот любым путем прорывался к своему самолету и вставал на крыло. Лично я тоже сейчас улетел бы не раздумывая в какой-нибудь центральный штат, поближе к хлебным полям, огромным мобилизационным складам и базам с ядерными ракетами, хорошо охраняемым. Как там… это рай? Нет, это Айова…

Но не с нашим рылом, да…

Я вскрыл еще одни «консервы», которые закладывал на самый экстремальный случай. Оттуда добыл карточку сотрудника Секретной службы САСШ, каюсь – подглядел и выспросил у Марианны, как она должна выглядеть. Надеюсь, что с этой не остановят.

У аэропорта, у самого въезда, стоял серьезный чек-пойнт. Старый «М113» с крупнокалиберным пулеметом и новый «Хаммер» с тяжелым бронированием. Солдаты Национальной гвардии – многие в очках, бронежилеты на них смотрятся как на корове седло. Они не опасны, если знать, как вести себя с ними. Это бывшие булочники и таксисты, наскоро призванные и надевшие форму, они не чувствуют себя еще частью военной машины и слегка стесняются своего нового статуса и своих прав. С ними нужно вести себя твердо и корректно, держась подобно командиру. Тогда все будет нормально.

Вывернув вправо, я нажал на газ, обходя поток машин по правой обочине. Резко затормозил, повинуясь жесту нацгвардейца, подкрепленному вскинутой винтовкой.

Достал из кармана удостоверение, поднял его и начал вылежать из машины.

– Не двигайтесь, сэр!

– Я федеральный агент!

Они были еще гражданскими, еще не понимали, что главные теперь – они, и словосочетание «федеральный агент» произвело на белобрысого такое же действие, как слово «шибболет» у иорданской переправы. Парень опустил винтовку, даже толком не разглядев удостоверения.

– Что здесь происходит? У вас есть кто-то главный?

– Да, сэр, лейтенант Дженкс, вон там! Нас поставили сюда проверять машины, вы же знаете, сэр…

– Знаю. Где ваш офицер?

Офицер уже бежал, придерживая рукой бьющий по боку автомат.

– Федеральный агент, – я опередил офицера с представлением, как бы закрепляя свое особое положение и право распоряжаться, – кто вас сюда поставил?

– Майор Уилкс, сэр, из десятой горной. А вы…

– Секретная служба, офис в Нью-Йорке. Мы работаем по своим инструкциям. Почему здесь такая пробка?

– Сэр, приказано производить проверку…

Да… и этот еще ничего не понял.

– Лейтенант, вы проходили продвинутый курс антитеррористических действий?

– Нет, сэр, – заморгал глазами лейтенант.

– Заметно. Пробка на шоссе, любое скопление людей – приоритетная мишень террористов. Вам что, нужна еще одна гекатомба?[71]

– Нет, сэр… – совершенно растерялся лейтенант, – но мне приказали проверять…

– Выборочно, лейтенант, выборочно! Проверяйте только те машины, которые могут вызвать подозрение. Поняли?

– Да, сэр.

– Вот и хорошо. Чтобы я этой пробки не видел. И пропустите меня – я должен кое-кого забрать с Титерборо. «Эндрюс»[72] уже закрыта… мать их так, все садятся, где попало.

– Слушаюсь, сэр! – Господи, да как же так можно-то, мясников и булочников с винтовками на защиту страны ставить. – Сэр… а что происходит?

Я мрачно усмехнулся.

– Ничего хорошего. На вашем месте я бы позвонил вашим семьям и сказал им, чтобы они брали все самое ценное и уматывали в глубь страны, пока есть время. Там уже организовываются эвакуационные пункты. Но я вам этого не говорил, парни.

– Понял, сэр. Спасибо, сэр. Уилл, пропусти его немедленно.

– Да, сэр.

Вот так. Немного практической психологии, и не более того. Теперь эти ребята, даже если я и вызвал у них подозрения, будут звонить не в штаб и докладывать о случившемся, а будут пытаться связаться со своими семьями, чтобы спасти их. И это будет правильно, самое время – сматываться…

За блокпостом было свободно, на коротком отрезке до аэропорта я развил семьдесят миль в час. На стоянку влетел с визгом и чуть ли не совершил ДТП. Какой-то козел бросил свою машину прямо поперек дорожки.