Россия всегда права!

А продвинулись они далеко. Начиная с двадцать первого года, кошмаром британских флотоводцев был внезапный, никем не отслеженный прорыв крупной корабельной группировки к острову, к драгоценной и очень уязвимой метрополии, к матери всех британцев. Поэтому Британия всегда имела самое большое количество патрульных самолетов на душу населения, и Британия же имела так называемый москитный флот. Быстроходные, плохо вооруженные, постоянно патрулирующие море скорлупки – увидев корабельную группировку противника, они могли только сообщить о ней и погибнуть с честью. Начиная с восьмидесятых годов кошмар британцев изменился, теперь их кошмар выглядел так: все четыре балтийских ударных авианосца вместе с десантными кораблями, парой линкоров соединяются с двумя-тремя ударными авианосцами, тайно прошедшими Северным морским путем – и вся эта лавина обрушивается на Великобританию, буквально проламывая заградительную завесу из двух-трех авианосцев и стольких же линкоров. Великобритания не могла одновременно контролировать судоходство в отдаленных районах Мирового океана и защищать крупными силами метрополию, она не могла быть сильной везде – а вот русские, имея огромную и чисто сухопутную державу могли себе позволить оставить свои берега без прикрытия и сколотить сильную ударную группировку, сведя в нее шесть-семь авианосцев. Поэтому оборонительная доктрина Великобритании базировалась на возможности быстро поднять с аэродромов до нескольких сотен средних и тяжелых самолетов, вооруженных ПКР и нанести по флоту противника ракетный удар. И ракеты создавались именно для противодействия русскому флоту.

Ракеты, которые сейчас летели в Северо-Американскую авианосную группировку, были секретными и массированно применялись впервые, вряд ли бы англичане решились на свою авантюру, не будь их у них и не будь они уверены в том, что эти ракеты лучшие. Русские прикрывали свои корабли мощнейшей зенитной артиллерией, единым калибром которой был не двадцать, а тридцать миллиметров. Причем это были не авиационные, облегченные пушки, а флотские, специально разработанные для флота на основе снарядов для сухопутной боевой машины пехоты. До шести тысяч выстрелов в минуту с автоматическим наведением по РЛС снарядами весом по килограмму каждый – вот с чем пришлось бы иметь дело британским ракетам. Сплошная завеса стали, которую не преодолеть. Поэтому британские ракеты были бронированными, а боеголовка была прикрыта корпусом из сплава стали и вольфрама, а не углепластика, как на Северо-Американских ракетах. Даже без заряда взрывчатки такая штука, попав в корабль на скорости несколько километров в секунду, могла наделать дел, но в них еще был и заряд. И, конечно, такую ракету невозможно было остановить ни очередями «Вулканов» и осколками снарядов, ни помехами – ее система управления была слишком примитивна, чтобы сбить ее с толку помехами. Только физический очень сильный удар, например прямое попадание снаряда итальянского 57-миллиметрового или шведского 40-миллиметрового автомата могло ее уничтожить.

Все девять ракет одновременно влетели в огненный вихрь. Они не маневрировали, не пытались уклониться, как русские или Северо-Американские ПКР последних моделей с функцией искусственного интеллекта. Они тупо летели вперед, как рыцари в тяжелых доспехах, принимая на себя удар за ударом. Раз за разом североамериканцы добивались прямых попаданий, осколки от разрывов били градом, но ракеты продолжали лететь.

Одна из ракет не выдержала, когда до цели оставалось восемнадцать миль, прямое попадание пятидюймового снаряда разорвало бронированные топливные баки – и над морем полыхнула желтая вспышка. На девяти милях не выдержала шквала огня вторая ракета, на шести – третья. Когда до кораблей группировки осталось меньше двух миль, шквальный заградительный огонь открыли «Вулканы», их было семь единиц, из них четыре находились с атакующего борта. Буквально у самой цели им удалось подорвать одну из ракет, она взорвалась в нескольких десятках метров от палубы авианосца. Но остальные долетели и попали в цель.

Если бы это были корабли пятидесятых-шестидесятых годов постройки, с ними бы ничего не случилось. Тогда строили как надо, с внутренними бронированными переборками, русские клали на борта многосантиметровый путиловский прокат, да и североамериканцы не отставали. Линкор типа «Айова», вероятно, и не заметил бы попадания пяти ракет, ведь он создавался для артиллерийского боя, в котором корабль должен был оставаться на плаву с десятками попаданий! Но увы, это были современные корабли, «паромы», как презрительно называли их старые морские волки, списывающиеся на берег, чтобы не плавать на этих опасных, с их точки зрения, корытах. И, увы, старые морские волки оказались правы.