Россия всегда права!

Везде сочетание какой-то усталости и надлома в цивилизованных странах и подъема в колониях и протекторатах, подъема численности населения, подъема самосознания, подъема каких-то претензий, когда выволакиваются на свет все старые обиды и тут же зарождаются новые. У нас где лег спать, там и Родина, а на Востоке – резать готовы. Новые подрывные и террористические организации – дикий фанатизм, когда все, кто не с нами, – против нас, и можно резать, нездоровые амбиции, подпитка деньгами из непонятных источников, постоянная готовность к смычке с криминалом, фанатизм в одних вопросах и полная, какая-то наивная беспомощность в других. Сколько я лично допрашивал схваченных экстремистов в Персии, ни от одного не смог добиться ответа на простейшие вопросы. Ну, уйдут русские – и что? Между собой хлестаться будете? Повесили инженеров – как работать будете? Зачем подрывал завод – не от Аллаха. А что от Аллаха – кровь? Зачем сжег гимназию – потому что не медресе. А если твой ребенок медресе закончит – куда дальше пойдет, чем дальше заниматься будет – контрабандой? Убийствами? В земле ковыряться будет – за десять центнеров с гектара при разрушенных системах орошения – это при том, что на опытных участках, с орошением, с правильным земледелием – и сто, и сто пятьдесят с гектара бывает. Женщины паранджу носить должны – а ты самих женщин спросил? Когда марксисты продвигали свои безумные идеи – у них было по крайней мере видение нового мира, целая теория, к которой они стремились привязать жизнь. А тут… Коран наша конституция, Махди наш вождь. Ну, какая конституция, когда она много веков назад написана и совсем о другом. Какой Махди вождь, это все равно, что мы вождем изберем Иисуса Христа. Совершенная дикость с автоматом Калашникова в руках, они ведь даже не меняют мир, они его уничтожают. Уничтожают то, что им чуждо, то, что создано другими – чтобы самим жить на руинах и пепелище и других заставить. Своих, которые шагнули в новый мир, они считают за чужих и в отношении них поступают со звериной жестокостью всякий раз, как только представляется возможность. Проблема в том, что и для тех, кто шагнул в новый мир, эти не более чем озверевшие дикари и правило «оступившемуся помоги» не действует. Наша цивилизаторская роль на Востоке в конечном итоге приходит к тому, к чему пришли англичане, – мы просто раскалываем их. Из одного народа – делаем два.

Ну, вот и что с этим будем делать?

– Господин вице-адмирал, извините…

Я обернулся. За мной стоял один из дежурных.

– Господин капитан приглашает вас спуститься в информационный центр. Кажется, там что-то есть…

Один из признаков разведывательного судна – интенсивный обмен информацией. Современные БПЛА предполагают обмен информацией в режиме реального времени, мы же, дабы замаскировать свои истинные намерения, отказались от этого. БПЛА летали по заданному маршруту и никакой информации нам не передавали, она записывалась на накопитель, как в начале восьмидесятых, и по завершении миссии извлекалась и расшифровывалась. Пошли мы на это потому, что у нас – не боевые условия, а поисковая операция, упавший самолет из джунглей никуда не денется и радиоактивные пятна, если таковые обнаружатся – тоже. Кстати – радиоактивных пятен могло и не быть, это в зависимости от того, что самолет вез и с какими повреждениями он упал. Если он вез радиоактивный графит или отработанные ТВЭЛ и при падении хотя бы один из контейнеров потерял герметичность – то тут будет зона ядерной катастрофы. Если он вез кустарно сделанное ядерное взрывное устройство, одно или несколько, то тут будет просто небольшой выброс радиации, если, конечно, корпус устройства полностью не разрушился. Я склонялся к мысли о том, что все-таки самолет относительно безопасен, иначе после первого же сезона тропических дождей всю радиацию с грязью вынесло бы в Амазонку и не заметить ее было бы невозможно. Но могло быть всякое.

Итак, утром вернулся очередной беспилотник, его зацепили и подняли на борт. Информацию извлекли – благо современные накопители информации могут содержать гигабайты данных на накопителе размером с большой палец – и отправили на расшифровку. У нас здесь довольно приличные условия для этого – погрузили два стандартных армейских контейнера с аппаратурой. Сначала вся информация прогоняется через компьютер сплошняком, потом компьютер отмечает отдельные, чем-то выделяющиеся из ряда кадры, увеличивает и немного чистит изображение. Потом отобранные кадры просматривают уже люди. За все время, пока мы все это смотрели, мы нашли несколько индейских стоянок, кажется, несколько лагерей то ли наркобандитов, то ли политических бандитов, один подпольный золотой прииск. Но ничего действительно бросающегося в глаза не было.

Когда я вошел в центр расшифровки – все, кто там был, склонились над столом, подсвечиваемым снизу – для дешифровки снимков. Мне, конечно же, дали место у стола.

Сверху все это похоже на линию в сплошном море джунглей. Линия прямая, а вот прямых линий в природе мало.

– Аэродром? – спросил я.