Россия всегда права!

– Судя по виду, да, сэр, – ответил мне один из североамериканцев, – но очень старый. Ни одному самолету там не взлететь.

– Почему тогда он не зарос?

– Гербициды, сэр, они отравили землю. Мы с этим не раз и не два сталкивались, в Колумбии такого полно.

– А что, тут где-то рядом плантация?

– Нет, в том-то и дело, сэр. Условия совершенно неподходящие ни для выращивания наркотиков, ни для их переработки.

– Тогда что же вас привлекло?

– Две вещи, сэр. Первая – эксплорер (так они почему-то называли беспилотник) засек здесь радиационное пятно.

– Сильно?

– Не так уж, сэр. Но радиация есть, за несколько дней можно нахвататься.

– А второе?

Мне передали еще один снимок и лупу. Я положил его прямо на лампу, наложил лупу, нагнулся…

Пресвятой Бог!

Передо мной на краю просеки лежали несколько скелетов. Выложенных в ряд. То, что я воспринял как белые точки, на снимке большего разрешения оказалось черепами.

– Судя по положению тел, это все не просто так. Их выложили рядком и бросили. Причем когда на костях еще было мясо. Все кости лежат правильно, скелеты так не перенесешь.

– Расстреляли?

– Непонятно, сэр.

Могло быть и такое теоретически. Самолет выполнил рейс с грузом, по прилете команду выстроили рядком у кромки полосы – и из автомата. Но маловероятно, слетанная команда, имеющая опыт взлета и посадки в таких условиях, ценится куда больше, чем, к примеру, самолет. Самолет можно новый купить, у наркомафии денег полно. А вот команда…

Если только схлестнулись конкуренты. Иначе – никак.

– Еще что?

– Больше ничего, сэр.

– Второй эксплорер уже послали?

– Немедленно, сэр. Первый спешно подготавливаем к повторному вылету.

– Карту. Наложите.

Мы мрачно смотрели на карту – глухомань еще та. «Сикорские» – на пределе возможностей, на обратный полет топлива уже не хватит. И это – морские вертолеты, переделанные тральщики с их огромными баками! Сухопутным – и вовсе там делать нечего.

Я примерно прикинул – от Амазонки, точнее, от одного из ее притоков – километров шестьдесят по джунглям. Никакой дороги туда нет, населенных пунктов – тем более.

– Какая-то информация есть?

– Нет, сэр. Район считается ничейным, тут только индейцы.

– Степень агрессивности?

– Неизвестно, сэр.

– Экспедиции?

– Крайняя проходила вдоль русла притока, вглубь – не уходила.

– Что за экспедиция?

– Минуточку, сэр… Персидское этнографическое общество. Экспедиция восемьдесят девятого года.

О как!

– Э… а существует функция отбора? Мне важно знать обо всех экспедициях Персии на этом континенте.

– Да, сэр, минутку.

Пропустили! Дураки, пропустили! Еще тогда пропустили, в Персии. Этнографические экспедиции – отличное прикрытие для разведывательной деятельности. Одному богу известно, когда шахиншах все это задумал и начал претворять план в реальность. С этнографическими экспедициями в глухие места надо было разобраться еще тогда! А мы ничего, кроме Афганистана, не видели.

– Готово, сэр. Распечатать?

– Не нужно. Перегоните на диск, на досуге посмотрю.

– Есть.

– Досягаемость по вертолетам? Головин?

Головин, который у нас по судовой роли был старшим авиагруппы, скептически покачал головой:

– Сомнительно, сэр. Мы не сможем действовать в этом районе, нужен какой-то промежуточный лагерь. Нужно завезти туда топливо…

– Джентльмены, мы что-то нашли?

Мы все обернулись – конгрессмен держал в руке большого тунца и смотрел на нас. Черт, еще и это…

– Я должен лететь.

Так и есть.

– Сэр, не думаю, что это хорошая идея, – заявил я, потому что функция удерживания конгрессмена от неприятностей на расстоянии была и за мной тоже, – это чрезвычайно опасное место, поверьте. Там нечего делать.

– Господа, правительство Северо-Американских Соединенных Штатов профинансировало эту экспедицию, и я хочу знать, как тратятся денежки. И точка.

– Сэр, правительство САСШ профинансировало экспедицию лишь наполовину, и у меня такие же права, как и у вас, сэр. Если я не собираюсь лезть в эти проклятые джунгли, зачем это делать вам, сэр?

– Если вы трус, то это ваши проблемы!

Никак не могу привыкнуть к американской манере говорить все, что ты думаешь, в лицо, не думая о последствиях. У нас – дуэли быстро научили следить за языком.

– Мистер конгрессмен, я вице-адмирал флота и участвовал лично в большем количестве боевых операций, чем вы профинансировали, сидя в своем Конгрессе. Подозреваю, что самая серьезная переделка, в которой вы участвовали лично – это сафари, на которое вы съездили по приглашению какой-нибудь фирмы, занимающейся лоббизмом. Там – то же самое сафари, мистер конгрессмен, вот только непонятно, кто есть кто, кто охотник, а кто дичь.

Вместо ответа конгрессмен расстегнул рубашку. Несколько белых шрамов выделялись на загорелом теле.