Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

«…Было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено.

Ведь мы воюем не только с поляками, но со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии (для подавления красной Прибалтики. — С.К.). Австрии, Венгрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия. Кроме того, не надо забывать, что у поляков имеются резервы, которые уже подтянуты к Новоград-Волынску и действия которых несомненно скажутся на днях. Нет сомнения, что впереди еще будут бои, и бои жестокие…»

Это — уже на удивление зрелый оперативный анализ! Хотя, впрочем, чему особенно удивляться — за спиной у Сталина был к тому времени более чем двухлетний фронтовой опыт.

А далее он высказал мысли, поразительно глубокие и мудрые:

«Я считаю неуместным то бахвальство и вредное для дела самодовольство, которое оказалось у некоторых товарищей: одни из них не довольствуются успехами на фронте и кричат о «марше на Варшаву», другие, не довольствуясь обороной нашей Республики от вражеского нападения (выделение жирным курсивом мое. — С.К.), горделиво заявляют, что они могут помириться лишь на «красной советской Варшаве»…»

Это было сказано еще до начала «мальбруковского» похода Тухачевского «на Варшаву»!

Да одной этой сталинской июньской статьи с точным стратегическим прогнозом достаточно для того, чтобы отмести раз и навсегда всю антиисторическую болтовню о том, что якобы лишь «тупость» «военного невежды» Сталина, якобы завидующего успехам «умницы» Тухачевского и не давшего этому «умнице» Конармию Буденного, не дала возможности Тухачевскому одержать в Польше сокрушительную победу!

Такого — сокрушительной нашей победы — не могло быть тогда в принципе. И Сталин за два месяца до польского «чуда на Висле» об этом предупредил всех публично!

Западный фронт перешел в наступление лишь 4 июля.

11 июля был освобожден Минск, 14 июля — Вильно, 20 июля части Тухачевского пересекли Неман.

Реакция польских панов оказалась ожидаемой — они окончательно впали в панику.

6 июля 1920 года Совет обороны в Варшаве решил слезно просить Верховный совет Антанты стать посредником в мирных переговорах с Советской Россией.

10 июля британский премьер Ллойд Джордж потребовал от польского премьера Грабского отступления поляков на линию Керзона, то есть на ту этнически обоснованную границу, по которой после Второй мировой войны прошла государственная граница между СССР и Польшей и по которой сегодня проходит граница между Польшей, Украиной и Белоруссией.

Буденный рвался к Львову, который, хотя и именовался давно Лембергом, был городом с преобладанием украинского населения — не говоря уже о сельской округе и т. д.

Части же Тухачевского 1 августа 1920 года перешли Буг и двигались в общем направлении на Варшаву.

Сталин же, как уже было сказано, 24 июня приездом в Синельникове на Крымский участок фронта, начал подготовку к назревшей Крымской операции.

И эта оперативная задача тоже была из рода тех, которые для Сталина, как «кризисного менеджера», были уже привычными. На юге Врангель начал наступление, и в интервью УкрРОСТА от 24 июня Сталин говорил: «Не подлежит никакому сомнению, что наступление Врангеля продиктовано Антантой в целях облегчения тяжелого положения поляков».

Было разумным мощно ударить по вытянувшемуся из Крыма Врангелю и на плечах его отступающих войск ворваться в Крым, Вот почему Сталин перенес центр своего внимания на Крымский участок ЮЗФ.

После совещаний в Москве в начале июля относительно переброски подкреплений на юг Сталин 12 июля возвращается в Харьков и через день выезжает в Волноваху.

16 июля он был уже в Мариуполе, знакомясь с состоянием Азовского флота.

19 июля он в Лозовой, а 20 июля возвращается в Харьков.

После напряженной работы в штабе ЮЗФ (кроме того, хватало забот и по общим украинским делам) Сталин опять выезжает в Лозовую, а 2 августа 1920 года Политбюро ЦК выделяет врангелевский фронт в самостоятельный и поручает Сталину сформировать Реввоенсовет фронта, сосредоточив все внимание на новом фронте.