Российская Академия Наук

Однако это резко ухудшает наши шансы на выживание, даваемые DA. Ведь DA известен только с 80-х годов ХХ века, то есть 27 лет. (Более того, в начале он был известен только более узкому кругу людей. То есть эти 27 лет смело можно сократить лет до 20.) Если взять эти 27 лет, и применить к ним формулу Готта, мы получим 50% вероятности гибели в промежуток от 9 до 81 года с настоящего момента, что примерно означает более 50 процентов для XXI века. Как ни странно, эта оценка не сильно расходится с двумя предыдущими.

Можно произвести рассуждение и по-другому. Рассмотрим промежуток времени, в течение которого существуют глобальные риски. При этом в качестве точки отсчёта возьмём 1945 год, а в качестве точки случайного наблюдения – тот момент, когда я узнал о возможности ядерной войны, как одного из глобальных рисков – 1980 год. (В качестве длящегося события здесь мы рассматриваем период от начала периода подверженности риску до его окончания.) Итак, в момент случайного наблюдения этот риск уже существовал в течение 35 лет. Формула Готта даёт промежуток 50% для шансов реализации риска с 12 до 105 лет (от 1980 года). То, что это событие до сих пор не случилось, вносит определённый сдвиг в оценку, но, тем не менее, мы можем сказать, что эти 50% всё ещё действуют на остаток от промежутка в 90 лет с 1980 года, то есть до 2070 года. Иначе говоря, вероятность прекращения ситуации с глобальными рисками составляет более 50% в XXI веке. Опять примерно тот же результат. Прекращение это может быть как реализация риска, так и переход в некое иное безрисковое состояние, о котором пока сказать ничего невозможно. Если же принять во внимание, что в реальности плотность риска росла в промежуток с 1945 по 70-е годы, то это значительно ухудшит нашу оценку.

Аналогия с человеком

Другим способом непрямой оценки глобальных рисков может быть аналогия. Очевидно, что наша цивилизация становится всё сложнее. И по сложности она начинает приближаться к единому живому организму. Следовательно, к ней применимы те же представления о распределении и плотности рисков, как для живого организма. Далее, наша цивилизация гораздо больше заботится о выживании одного человека, чем о себе в целом. Поэтому её выживаемость вряд ли лучше, чем выживаемость отдельно взятого человека. Средняя продолжительность жизни современного человека около 80 лет. Средний возраст людей на Земле – 25 лет. Значит, ожидаемая средняя продолжительность остатка жизни людей – 55 лет. Если мы согласны с тем, что прочность современной цивилизации меньше или равна человеческой прочности, то таково же среднее ожидание выживания нашей цивилизации. Это опять-таки даёт более 50% шансов вымирания в XXI веке.

Непрямая оценка вероятности природных катастроф

Если не учитывать эффекты наблюдательной селекции, мы получаем очень хорошие шансы на вживание в XXI веке от любых природных (но не антропогенных) катастроф – от галактического до геологического масштабов, поскольку из того, что их не было за время существования Земли и нашего вида, следует очень малая вероятность того, что они произойдут в XXI веке. Поскольку ни одна природная катастрофа не уничтожила человеческих предков за прошедшие 4 млрд. лет, мы могли бы заключить, что наши шансы на гибель XXI веке от природных катастроф составляют менее чем 1 к 40 миллионам. (А с учётом высокой человеческой живучести и приспособляемости, и того меньше.) К сожалению, такие рассуждения принципиально неверны, так как не учитывают малоочевидный эффект наблюдательной селекции.