Российская империя 2.0

– Какие лавры, дорогой мой? Очнитесь! Нам надо предотвратить войну. Вы так и не поняли, что замыслили подлецы?

– Как войну?

– Ох, горе. На вас натравили полицию и итальянцев. Европейцы мечутся, устраивая неприличный тарарам. Конечно, попадаются гоняющейся за вами полиции. Когда вас возьмет полиция… Ах да, с ней – вышло недопонимание, рука Запада. Так вот – все выясняется, вы даете нужные показания. При этом иностранцы узнают о существовании шептуна – шила в мешке не утаишь. Паникуют – и вот вам Третья мировая на Земле и в космосе.

– Но зачем?

– Затем, что Кронин… – Владимир Конрадович выплюнул слово, которые больше ожидаешь услышать от грузчика, чем от потомственного боярина. – Как всякий параноик, он верит в войну на опережение и Wunderwaffe. И его позиции ничуть не ослабели. Шептун отныне не тайна.

– И как быть?

– Теперь все зависит от новой Государыни. Ее решение и ответственность.

– Почему вы сразу не ринулись к ней?

– Она путешествовала, яхта приземлилась час назад. Барышня разумная, я знал ее малышкой, но давненько не видел. А Кронин обязательно притащит какой-нибудь козырь.

Внизу показались деревья дворцового парка.

– С Богом, – выдохнул Шталь, размашисто перекрестившись. – Не оставь рабов Твоих…

…Кабинет, где нам велели ждать, оказался неплох. Думал, будет как в музее, а оказался в уютной гостиной. Разве что камин был непривычен, но, видимо, тут ценили архаику.

Обращали на себя внимание и лейб-гвардейцы – вернее, выпускницы военных училищ, которыми кто-то заменил привычных по фильмам молодцов. Мудро. В истории уже были проблемы с излишне любвеобильными государынями, не следует вводить даму в грех.

Развалиться бы в тяжелом кресле с бокалом, книжку – бумажную, настоящую! – с полки подхватить… Увы, компания подобралась неподобающая.

Бояре Шталь и Кронин неприлично собачились. Сам я жался к стеночке, а спутник Кронина, бритый налысо мужчина в инвалидном кресле, отвернулся к окну. Лица его я не видел.

– Вы пораженец! Иуда! – орал Кронин.

– Дружок, вы меня поражаете, – оскорблялся Шталь. – Вы дали врагу прекрасный casus belli, да еще ценой жизни собственных подчиненных. Измена, знаете ли…

– Размазня! Россия стоит на жертвах и посерьезней! Или вам не нравится Россия?

– Я люблю Русь православную, грешен. Своего россиянского монстра оставьте историкам.

– Это софистика, – внезапно успокоился Кронин. – Вы умный человек, Шталь. Признайте: победа того стоит.

– Нет. Никакая победа не стоит души. Господь не требует человеческих жертв, тем паче не следует людям. Боюсь, вам меня не понять. Давайте обмен, а? Что вы припасли для Ее Величества?

– Вы первый.

– Отлично. Показания моего штаб-ротмистра.

– Естественно, не отрепетированные. Поражаюсь я вам, Шталь! Мой обер-лейтенант – пример того, каким может стать русский воин…

– Психованным маньяком? Человеком, видящим то, чего нет? Отчаявшимся полудурком, преданным командованием? – вмешался я. – Не юлите под клиентом, ваша очередь.

Кронин одарил меня таким взглядом, что я точно понял – у меня появился новый враг.

– Капитан-лейтенант, представьтесь.

Человек повернулся. Его лицо было мне знакомо – слишком часто видел я его в кошмарах.

– Дав-Давыдов, – человек мелко затрясся. – Здравствуй, брат.

Я понял: он не сможет стоять. Даже за клавиатурой работать – и то не сможет.

– Что с вами стряслось, если позволите спросить, дорогой? – Шталь посмотрел на Давыдова с искренним сочувствием.

– Дек-компрессия. Контуз-зия. Теперь – ничего, жив. Хоть как пригодился.

– Это, – перебил Кронин, – мой аргумент. Боец, даже после такой трагедии вернувшийся на поле брани.

– Любопытная трагедия, – говорю по наитию. – В первый раз слышу, чтобы от оторванной ноги случалась контузия. Оно того стоило… брат?

– Т-ты ответь, – хмыкнул Давыдов. – Польза державы, тра-ля-ля, крындец всему, и жизни, и любви, враг у ворот, – фразу он произносил долго, тяжко. – Мы-то потерпим, да?

Я понял. В чем-то он был прав, этот вояка.

– И он засомневался, ты, немчина! – Кронин был доволен.

– Я немец? Это ты немец, Менгеле чертов! – Шталь аж закипел.

– Помолчите!

Этих слов не произносил никто из присутствующих. Открылись двери, и на пороге застыла хрупкая девушка с волосами цвета воронова крыла.

И Шталь, и Кронин уже склонили головы, а я все еще не мог подобрать с пола челюсть. Опять галлюцинация? Не могла же вот так, в самом деле, в обычном маглеве, с книгой…

– Я услышала достаточно. Не вижу тут немцев и предателей. Вижу русских людей, и некоторые из них вконец запутались. – Интонация не могла принадлежать девушке, которая смеялась при виде дождя; интонация ясно намекала на кирпичную стенку и расстрел.

Но тут она украдкой мне подмигнула. Я не поверил своим глазам, а Ее Величество продолжала:

– Притом у двоих из них украли нечто важное. Пусть и по-разному. Ваши предложения, Кронин?