Российская империя 2.0

Маша улыбается и поддакивает. Я отчетливо понимаю, что ремонт боевой техники интересует ее… умеренно.

Тогда я рассказал Маше, как на Земле, в училище, мы освоили комплекс дыхательных упражнений, который очень помогает, если противник…

Маша улыбается и поддакивает. Дыхательные упражнения из сферы единоборств, кажется, тоже не ее стезя. И… э-э…

Она делает легкое движение, приглашая взять ее под руку. Я не очень понимаю, то ли я ловко ответил на ее движение, то ли она как-то очень удачно за меня зацепилась, но… в общем… мы идем рука об руку, это вышло само собой, и нам чудо как хорошо.

Я издаю невнятное бульканье, пытаясь продолжить светскую беседу. Однажды в джунглях… на реке Сулатонг… мы с поручиком Роговским обнаружили громадную штурмовую винтовку… необычной пятнистой расцветки… и я уложил ее первой же очередью из кабанихи… Маша робко сообщает мне, что вызнала у попадьи рецепт пирога с бальными танцами. Оказывается, Машу научили их готовить в Санкт-Петербурге, в Смольном институте благородных девиц…

Мы бредем, восторженно дыша, по заколодевшей дороге от стрельбища к старому полигону. Ни с какой вышки нас не видно. Техника, конечно, работает, наблюдает за всем, что лежит от границы в сторону заставы на пять километров сплошной полосы. Но это же техника, а не живой человек, значит, вроде, никто и не смотрит.

Хорошее место: готический свод зелени над нашими головами, справа – цепочка озер, слева – ягодники. И никого: тишь, покой. Ветер и тот улегся по-собачьи, укрыв лапой нос.

Солидные дамы прогуливаются со своими супругами по местам более цивилизованным. Когда разрешает начальник заставы, они устраивают пикники на холмах, а то и выпрашивают транспорт до Покровца: там клубы, офицерские сады, губернский театр.

Но нам хорошо именно здесь. На старой неровной дороге. Не нужны нам клубы. А театры и сады, может быть, пригодятся, но чуть погодя…

Мы идем молча. Слова иссякли, слова только мешают. Немое наше хождение затягивается. И меня начинает мучить вопрос: уместно ли, имея в душе самые серьезные чувства, нанести барышне поцелуй? Или хотя бы слегка приобнять ее за… талию? Нет, конечно же, только за плечо! Не уронит ли подобная вольность чести офицера пограничной стражи? Да и как еще Маша отнесется…

Вот сейчас мы дойдем до во-он того дерева, и я легонько сожму ее ладонь своей. Да! Непременно.

Проходим дерево.

Но вместо того, чтобы выполнить свой план, я всего лишь неловко переспрашиваю ее:

– Смольный? Вы учились в Санкт-Петербурге? А ведь там такой красивый собор.

Чушь какая! Это после четверти часа молчания!

Маша останавливается, легонько сжимает мою ладонь своей и восклицает:

– Тысячу раз да! Знаете ли вы, что дипломное сочинение я писала именно о Смольном соборе?

Ее пальцы несколько мгновений держат мои. И я успеваю совершить ответное пожатие. Она смотрит на меня с трепетом.

– Там такое… кажется… особенное барокко… что просто… это барокко… – курс «Памятники мировой культуры в самом сжатом очерке», читанный нам, курсантам, чтобы мы, курсанты, не остались бескультурными чурбанами, силился прорваться откуда-то из глубин памяти, но Машин трепет уже передался мне с неотразимой силой, затопил все боевые палубы на крейсере моего сознания, и лишь рубка связи еще подавала какие-то невнятные сигналы. То ли SOS, то ли «перенести огонь на меня!».

И не пальцы ее я сейчас держу, а держу я с бешеным восторгом целые ее запястья! А она их не отнимает! И левый ее локоть слегка держу!

В голове у меня творится отказ всех приборов. Дистанция неясна, наведение вышло из строя, данные разведки отсутствуют. Какую строить тактику?!

Кажется, я ее сейчас поцелую.

Вдалеке рушатся сооружения противокосмической обороны. На борту – хаос!

– О да… – выдыхает она. – Барокко там… такое. Барокко там… это.

Машина голова чуть откидывается. Глаза полузакрыты.

Катастрофа! Иду на сближение.

– О, как вы мило тут гуляете.

К нам приближается военврач Моисеенко. От него до нас метров сто или чуть больше. Устремляется к нам очень резво.

– Не видел, – прячет глаза Маша.

У меня другая мысль. Даже две другие мысли. Во-первых, какого ляда он тут… прогуливается?! Нормальные люди гуляют в других местах! Во-вторых, не прикончить ли его на месте посредством несчастного случая в ухо по неосторожности?

– Очень рад вас видеть! Душевно, душевно рад вас видеть!

– Здравствуйте… – лепечет Маша.

– Да уж… конечно… здравствуйте… – добавляю я.

– Вот у меня и появились товарищи по любви к тихому уединению на лоне природы. В этом запущенном, с позволения сказать, раю царит гармония покоя, тепла и… впрочем, за меня лучше сказал поэт…

Моисеенко шпарит стихотворение. Потом второе. И сразу же принимается за третье, в режиме нон-стоп. Останавливается на полдороге, говорит с этакой шаловливостью:

– Ну что же вы, Сергей Дмитриевич, давайте декламировать вместе. Помните слова?

– М-м-э…эм.

– А вы, прелестная Машенька?