Российская империя в сравнительной перспективе

Реформа всей системы административного управления после Манифеста 17 октября 1905 года коснулась и Государственного совета. Отныне он рассматривал новые законы лишь после их обсуждения в Государственной думе, а половина его членов избиралась сроком на 9 лет от дворянства (18), духовенства (6), земств (по i от каждой губернии), Академии наук и университетов (6), организаций торговли и промышленности (12) и Финляндского сейма (2). При

Государственном совете действовал ряд департаментов и комиссий по различным отраслям управления, в том числе по делам Царства Польского (1832–1862) и Финляндии (1906–1917).

Наиболее значительные изменения в системе местного управления в XIX веке произошли после отмены крепостного права в 1861 году, радикально изменившей прежнюю социальную структуру общества. Согласно Положению о земских учреждениях 1864 года, были образованы новые, основанные на выборном начале, органы местного самоуправления – губернские и уездные земские собрания. В ведение этих органов были переданы вопросы строительства и содержания местных больниц, школ, дорог, благотворительных учреждений, распределения местных доходов, ведения земской статистики, предоставления поземельного кредита и др. Губернское земское собрание возглавлял губернский предводитель дворянства, оно осуществляло надзор за уездными земскими собраниями, а также губернской и уездными земскими управами. Последние, в свою очередь, были образованы на основе того же Положения 1864 года и являлись исполнительными органами земских собраний. Члены управ в количестве 6 человек избирались на земских собраниях раз в три года из числа депутатов – гласных. Председатель земской управы утверждался министром внутренних дел. Управы ведали имущественными и финансовыми делами земств. С образованием в июле 1914 года Всероссийского земского союза управы превратились фактически в его местные органы¹⁶.

Примечания

Статья представляет собой сокращенный вариант доклада, подготовленного при участии Е.Н. Марасиновой и М.Б. Лавринович.

1 См.: Фриз Г.Л. Сословная парадигма и социальная история России //Американская русистика. Самара, 2000. С. 121–162.

2 См.: Зимин A.A. Формирование боярской аристократии в России во второй половине XV – первой трети XVI в. М., 1988.

3 См.: Виртшафтер Э. Социальные структуры: разночинцы в Российской империи. М., 2002.

4 Золъникова Н.Д. Сословные проблемы во взаимоотношениях церкви и государства в Сибири (XVIII в.). Новосибирск, 1981. С. 4–5.

5 Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России. М., 1994. С.270.

6 Демидова Н.Ф. Бюрократизация государственного аппарата абсолютизма XVII–XVIII вв.//Абсолютизм в России (XVII–XVIII вв.). М., 1964. С. 239.

7 Velychenko S. Local Officialdom and National Movement in Imperial Russia: Administrative Shortcomings and Undergovernment // National Issues in Russian and East European History / Ed. by J. Morrison. N.Y., 2000. P. 79.

8 За основу подсчета взята численность населения России по I ревизии, приводимая В.М. Кабузаном, – 15 737 962 человек (Кабузан В.М. Народы России в XVIII веке. М., 1990. С. 77).

9 Velychenko S. Op. cit.

10 Троицкий СМ. Русский абсолютизм и дворянство в XVIII в.: Формирование бюрократии. М., 1974. С. 215. и ПСЗ. Т. 8. № 5881.

12 Безотосный В.М. Национальный состав русского генералитета 1812 года // Вопросы истории. 1999. № 7. С. 60–71.

13 Velychenko S. Op. cit.

14 О созданной Петром I системе административного управления см.: Анисимов Е.В. Государственные преобразования и самодержавие Петра Великого. СПб., 1997.

15 Le Donne J. Ruling Russia: Politics and Administration in the Age of Absolutism, 1762–1796. Princeton, N.J., 1984. P. 61; Idem. Absolutism and the Ruling Class. N.Y.; Oxford, 1991. P. 92–93.

16 Очерки истории административного управления см.: Административно-территориальное устройство России: История и современность. М., 2003.

Евгений Сергеев Представленческие модели имперских военных элит накануне Первой мировой войны

Компаративное исследование представленческих моделей имперских военных элит в начале XX века связано с понятием «военный склад ума» («military mind»). Приоритетом в его формулировании и глубоком изучении на междисциплинарном уровне обладают западные обществоведы, прежде всего специалисты в области социальной психологии из университетов США.